Темный охотник #11 Глава 1 Мертвый мир Шесть дней спустя… — Бегом, бегом, бегом! Инфернам непривычно бегать, тем более строем. Спасибо Ратмиру и Даронису, они их всё-таки погоняли как следует. И сейчас переход через очередной портал занимает меньше минуты. Вперёд ушли Ярик, Голицын с «Заслоном» и моя команда, как самые сильные одарённые, способные в одиночку сдержать целую армию, хотя бы какое-то время. Их задача — захватить плацдарм, достаточный, чтобы разместиться всем. Следом идут инферны и сходу вступают в бой. И этот бой не прекращается уже шесть суток… Шесть проклятых суток рейда по сети Мёртвых миров. Моя маленькая армия, которая уходила в поход в новеньких доспехах, сейчас больше походит на толпу оборванцев. И если с ранениями в большинстве случаев удаётся справляться на месте, то чинить доспехи негде, нечем и некому. Последние инферны уходят в портал, и я остаюсь один. Со мной лишь Шейра с её прайдом, Мальфир, Лава и другие призванные, прикрывающие наш отход. Смотрю на таймер. Тридцать три минуты относительно безопасного нахождения в следующем мире пошли. Если не уйдём мы — придут к нам. Уж не знаю, с чем это было связано — то ли с «откатом» портального круга, то ли с какими-то параметрами логистической сети «Мёртвых миров». Но нежить реагировала на наше появление с задержкой, и мы этим пользовались. Задержись мы где-то хоть раз — и нас просто задавили бы числом, присылая всё новые и новые армии. Про этот временно́й лаг в чуть больше получаса мы поняли далеко не сразу. Впрочем, костяные тоже не сразу прочухали, что у них в тылу завелись крысы. После мира Могрима был другой мир, в котором мы, казалось, застряли. Контингент там был небольшой, но сильный. Мы с ними справились за пару часов, и не знали, что делать дальше. Как вернуться? Попробовал активировать портальный круг — но куда там. Несколько часов ушло на то, чтобы понять, что активируется он всё той же энергией праха. Пришлось вбирать в себя эту мерзость. На вкус — как паучьи яйца. Но кроме меня оперировать чужеродной энергией смогла бы только Лекса. Собрать энергию, плеснуть ею на портальный круг… И вот тут-то мы и поняли, что вернуться у нас не получится. По окружности портальной площадки светились фиолетовым символы. Все. Кроме одного. Память услужливо подсказала, где я уже видел этот символ. В центре портальной площадки в мире гномов. Что ж, раз нельзя вернуться — остаётся только идти вперёд! И мы выбрали следующий мир наугад. Плевок энергией праха в один из символов — и портал открылся в новый, уже третий мир. Тогда-то костяные и догадались. Через тридцать три минуты после нашего прибытия снова открылся портал, и из него полезли мощные конструкты. В тот раз мы выжили только чудом и ценой первых потерь. Мы оказались меж двух огней — местный гарнизон и подкрепление, ударившее нам в спину. А меня даже не было с ними в тот момент — я искал башню Скульптора. В следующем мире ситуация повторилась, но теперь мы уже ждали нападения, просто чтобы проверить догадку, и ударили сразу, вышвырнув подкрепление обратно в портал. Мы прошли по их праху, и заняли плацдарм. Тогда-то и пошёл этот отсчёт. Тридцать минут. Переход, плацдарм, круговая оборона, тридцать минут. Переход, плацдарм, круговая оборона, тридцать минут… «Принимаю Кодекс в сердце своё… принимаю Кодекс в душу свою…» Слова древней клятвы привычно звучат в душе. Уверен, Кодекс откликнулся бы и без того. Он сейчас всё время рядом, подпитывает энергией, даёт подсказки, обрабатывает всю ту информацию, которую мне удаётся собрать. Строит карту мёртвых миров, сличая символы на портальных кругах и информацию из внешнего мира, где эти мёртвые миры «всплывают» после нашего ухода. Уверен, Кодекс откликнулся бы и так. Но этот ритуал обращения к старшему брату — сидит в подкорке. Сила, превосходящая божественную, вливается в меня, синий свет разливается вокруг. Скелеты плавятся в нём, как восковые свечи в пламени пожара. Тысячи душ получают освобождение, но сейчас не в этом моя задача. С этими мирами закончат братья, которым я в последнее время подвалил просто туеву хучу работы по зачистке. Мы своё дело в этом мире сделали. Башня заминирована и взорвётся через полчаса после нашего ухода, Древо посажено, армии нежити прорежены. Всё для вас, братья! Кидаю последний взгляд на символы по окружности портального круга. Многие из них уже не горят. Очень многие. Наша работа, и нам есть чем гордиться. Но сколько же ещё осталось! Кодекс говорит, что Мёртвых миров — тысячи, возможно — десятки тысяч, потому что попадаются символы, обозначающие очень уж большие числа. Этот мир — двести пятьдесят четвёртый на нашем пути. Тридцать три минуты, еда на ходу, сон — на ходу, хочешь посрать — да, тоже на ходу. Личные границы? Не смешно. «Шейра, домой!» «Просто дай мне сдохнуть окончательно?» «На том свете отоспишься… кхм… ладно, глупая шутка. Уходим». «Ненавижу тебя!» «А вот я тебя обожаю! Отдыхайте пока, скоро снова в бой!» Забираю обратно в Океан душ своих лояльных монстров и делаю шаг в портал. ㅤ 6 суток 2 часа 43 минуты в рейде, 255-й Мёртвый мир — Командир, плацдарм захвачен! — раздался в наушнике голос Ратмира, стоило мне выйти из портала. Первое, что я уже на автомате сделал в новом мире — это сжёг путевую нить в старый, откуда мы пришли. — Отлично, — отозвался я. — Чья очередь? — Седьмой взвод, Тессы. — Седьмому взводу, — я перешёл на общий канал, чтобы сразу все были в курсе, — Тесса! Отдыхать! Это приказ! — Есть отдыхать, — в наушнике раздался бесцветный голос командира седьмого взвода. Я аккуратно, чтобы не потревожить сон бойцов, выгрузил из криптора ещё два взвода, которые забрал туда непосредственно перед отходом. Жаль, в крипторе не выспаться, а то как было бы удобно! — Командир, к бою готовы! — передо мной появился легат Даронис. — Ты не хуже меня знаешь, что делать, — киваю я. Даронис салютует, и призрачный XII-й легион Астории уходит в бой, чтобы через полчаса снова скрыться где-то между реальностью и Океаном Душ. К сожалению, пройти через портал могу только я. Легионеры и призванные монстры самостоятельно этого сделать не могут. Новая реальность нашего рейда — мы больше не зачищаем каждый мир подчистую. Захватили пятачок меньше ста метров с портальным кругом в центре, выставили круговую оборону — и спи, отдыхай. Конечно, только те, чья очередь — пока я ищу башню Скульптора, а остальные держат периметр. Одиннадцать взводов инферн, три отдыхает — восемь в оцеплении. Поел, и полтора часа на сон — заботливый командир перенесёт из одного мира в другой, не разбудив. Потом четыре часа боёв — и снова: поел — поспал — в туалет сходил — в бой. Издевательство? Да. Но ничего, на том свете отоспятся. Или нет. Мы вот с Лексой вообще не прикладывались. Главное, что большинство ещё живы. И продолжаем идти вперёд, круша нежить. А после нас Мёртвые миры исчезают с карты Скульптора и возвращаются в лоно Многомерной Вселенной, где их уже поджидают братья. Нам же фиолетово, что вокруг. Впрочем, там и правда фиолетово — от горящих глазниц скелетов, личей, конструктов и химер. Но нам насрать и розами посыпать, сколько там нежити, какая стоит погода и светит ли солнце. Нет солнца — зажжём сами. Холодно? Жарко? Снег? Дождь? Нам в броне всё равно. Эту броню с нас потом придётся отмачивать, наверное. Мои воины научились засыпать стоя, по приказу, не обращая внимания на творящийся вокруг ад. И есть молча, за три минуты. А пыль скелетов у нас теперь вместо приправы. Мы все пропитались этой поганой некротикой, да и сами похожи на зомби. Шесть суток непрерывных сражений в мёртвых мирах, сон урывками и полная неизвестность впереди из любого зомбаря сделают, тут и Скульптор не нужен. Ах да. Кодекс не говорит, сколько ещё миров нам надо пройти. Кажется, он и сам не знает. Тесса материализовалась рядом со мной, вместе со своим звеном. Хлоп, хлоп — следом за ней появились и остальные звёзды её взвода. — Вода, пайки, — напомнила инферна. — Конечно, — также односложно ответил я. Достал из криптора несколько десятилитровых пластиковых канистр с грязной водой, из какого-то из предыдущих миров. От некротики я воду очищаю сразу, когда набираю, а вот тонкая очистка требует времени, и для этого у нас есть фляжки. А кроме воды — одну коробку с сухпайками. Двенадцать суточных пайков, рассчитанных на четыре приёма пищи. Двенадцать суточных пайков на тридцать шесть инферн — в этом взводе есть потери. Три убрал обратно в криптор. Девять отдал Тессе. — Это по сколько? — не поняла она сходу. — Это по три кубика каждой, — вздохнул я. — А как же экономия? — удивилась Тесса. — Вчера же по полтора кубика было! — Следующие два привала без еды, — покачал я головой. Это ещё одна наша проблема. И она становится всё серьёзнее. У нас заканчивается всё. Первой закончилась вода, и пришлось перейти на местную, в буквальном смысле, мёртвую воду. На исходе боеприпасы, и мы стали как можно реже их использовать, только в случае крайней необходимости. Теперь вот пайки. Стали снижать объём порции, сперва в полтора раза, потом в два. Теперь вот, посоветовавшись с Аней, решили уменьшить количество приёмов пищи, чтобы организм в промежутке успевал запустить процесс аутофагии. Полноценный рацион, только в три раза реже. Интервальное голодание, чтоб его. Рядом с канистрами выложил часть боеприпасов. На случай, если в моё отсутствие прижмёт. Пора двигаться дальше. Башня Скульптора сама себя не найдёт. Уйдя неглубоко в тени, чтобы никому не мешать, я призвал Мальфира, и взмыл в небо. Теперь подмога для моего отряда. Несколько минут, пока личи координируются, живые ещё могут противостоять самостоятельно, но долго им не продержаться. Облако Тьмы потянулось за нами с Мальфиром, пока мы облетали плацдарм по кругу. Кодекс как будто поморщился, но позволил смешать свою энергию и первозданную Тьму. И из этой странной, невиданной никогда тёмно-синей субстанции повалили Шейра с её прайдом, пауки, боевые носороги, драконы и динозавры, и даже страпони — в ход пошло всё, что могло бегать, атаковать и крушить скелетов. И у всех моих призванных монстров глаза горели синим. Потому что мало раскатать костяной конструкт — надо отпустить на перерождение пленную душу. Нет, Кодекс не вмешивался, конечно. Он лишь делился энергией. И обещал присмотреть за душами, пока нам на смену не прибудут братья, чтобы навести порядок. Нормальный порядок, а не то, как его понимает Костяной Скульптор. ㅤ С высоты было хорошо видно, как изменилась наша тактика за эти дни. Никто больше не рвался героически в центр боя. Инферны действовали укрупнёнными отрядами — два-три звена объединялись и били точечно. Хлоп — появились вокруг лича, одновременный удар дюжины огненных мечей и вместо лича остаётся фейерверк горящих ошмётков, а девчонки хлоп — и уже в сотне метров, на безопасном расстоянии. Тактика йо-йо в действии. Прыжок — удар — отскок. — Заслон, на пять часов какой-то танк, — предупредил Ратмир. — Танк? — удивился Сергеев. — И правда, танк. Похоже, Скульптор успел познакомиться где-то с технологически продвинутыми мирами. Потому что сейчас к Голицыну и его гвардии приближался конструкт, более всего напоминающий помесь черепахи с артиллерийской башней. Вперёд торчал короткий ствол пушки какого-то невероятного калибра, как у средневековых мортир. Сверху всё это куполом накрывали энергетические щиты. Император, развернувшись, ударил по танку, но щиты сработали безотказно. В ответ танк, поднатужившись, выплюнул из пушки снаряд, полетевший по навесной траектории прямо в Голицына. Мне этот снаряд сразу не понравился, и я хотел уже вмешаться, но парни справились и без меня. — Щит! — гаркнул Сергеев так, что мне даже в небе было слышно. Почти два десятка магов огня вне категорий, объединившись, выставили один единственный щит, но зато какой! Он полыхал огнём, в котором виднелись и белые всполохи божественного Света Лексы, и синие Кодекса. Снаряд, оказавшийся на поверку «живым» разрывным конструктом, ударился о щит и взорвался, расплескав вокруг своё содержимое — концентрированные энергии праха и некротики, которые тут же сгорели без особого ущерба для моих воинов. Чёрт, а пропусти они один такой «подарочек» — и я вовсе не уверен, что даже сам смогу полностью восстановить бойцов! Ведь эти энергии не только разрушают тело, превращая кожу и мягкие ткани в прах, но и калечат саму душу. Но парни отлично справились сами. Приятно видеть такой рост! Ещё три-четыре дня назад последствия такого удара были бы печальными. И да, чем дальше мы продвигались по Мёртвым мирам, тем сильнее становился противник. Наверное, это хороший знак. Кодексу виднее — я пробовал составлять карту сам, но быстро плюнул, и сейчас этим занимается Кодекс. Сопоставляет реальные звёздные координаты всплывающих миров и символы на портальных кругах, которые оказались просто номерами. Обычными номерами, в одному Скульптору известном порядке. — Ариэль, Аня, Ри, ваш выход! — улыбнулся я. — Четвёртый сектор. — Вижу, — отозвалась Ариэль. Золотая драконица с моими невестами вылетела из-за массивного полуразрушенного здания. У девчонок своё задание — разведка. Иногда — боем. Но сейчас нужны именно они, потому что только у Ариэль достаточно навыков для точной телепортации на ходу, а Аня… Две девушки пропали со спины драконицы, чтобы появиться прямо под куполом танка. Аня пробежала по спине этой массивной черепахи, видимо, в поисках уязвимых мест. Потом посмотрела на мортиру. И, недолго думая, заглянула прямо в дуло. Астральным зрением я видел, как внутри танка зашевелились кости, готовя новый залп. Затвор, если можно так выразиться, открылся… И именно в этот момент Аня швырнула туда гранату. Кажется, начинённую Светом. Отличный выбор, одобряю! — Уходим! — она махнула рукой Ариэль, и та, подхватив подругу, исчезла, вернувшись обратно на спину Ри. — Молодцы, красавицы! — похвалил я по приватному каналу. Красавицы покрутили головами и, найдя меня в небе, помахали руками. В этот момент граната взорвалась, и танк засиял, как диско-шар. Его не разорвало, но он как будто поперхнулся. Остановился, закрутил башней… Через пару секунд купол над ним пропал, и «Заслон», не медля, залили его огнём. Несколько душ, освободившись, ушли на перерождение. — Володя, ты с Шейрой встретился? — уточнил я. — Да, работаем, — донеслось из наушника. — Обнаружили скопление химер, разбираемся. Нам всё же удалось заставить Нагу оставаться в тылу, где она взяла на себя организацию полевого госпиталя. Ранения, к сожалению, были, а у Наги хватало печатей, чтобы работать без перерывов. Когда была её очередь спать, вместо неё одной работала не много ни мало пятёрка целительниц. А Володя, зная, что Нага в безопасности у портала, охотился теперь вместе с прайдом Шейры. Гигантской пантере наушник не привяжешь, да и не понимает она русский язык. Зато отлично способна общаться мыслеречью, если связать её душу с кем-нибудь. Принц вызвался сам — да и не согласилась бы гордая кошка катать на себе кого-то ниже по статусу. Теперь они носились по полю боя, нанося точечные удары и исчезая, не дожидаясь ответки. Ещё одним летучим отрядом командовала Рада. С Лавой инферна, пилот и приручатель, быстро нашла общий язык. И теперь они возглавляли целую эскадрилью всего, что у меня летает, от мелких виверночек до довольно серьёзных драконов, птеродактилей и разных хищных птиц масштабом поменьше. Общими усилиями они даже костяных валькирий валили! Эх, мне бы сюда ещё парочку грифонов… Хотя зачем мне грифоны, когда у меня есть Могрим! Корона Последнего Короля светилась на его голове ровным светом, а секира оставляла за собой след божественного огня. Могрим больше не был берсерком. Теперь это был жнец, методично упокаивающий души павших. У половины бойцов оружие светилось белым светом благословения Лексы. Порталы Скульптора оказались качественнее разломов — не рвали духовные связи, так что благословение сохранялось даже при переходе между мирами. Правда, с призванными я не рисковал, и отзывал их каждый раз. Зато больше никого не убирал в криптор. Кроме Лианы. Но у нас с ней своя задача. Новая реальность нашего рейда. Не тотальная зачистка, а ротация сил. Одни сражаются, другие едят и спят. Потом меняются местами. Так можно воевать бесконечно долго. Вопрос только в том, хватит ли у нас ресурсов дойти до конца. Глава 2 Паутина миров — Давай, Мальфир, ещё выше, — попросил я. — Я поднимаюсь! — проворчал дракон. Он послушно набирал высоту. Километр, два… Горизонт расширился, но сколько я ни всматривался астральным зрением — ничего особенного не видел. — Ты медленно поднимаешься, — упрекнул я. — Раз мы до сих пор не видим башню — значит она слишком далеко, а нам до неё ещё лететь! — Полетим тенями, — хмыкнул Мальфир. — Ну да, ты прав… Вон она, вижу! Я наконец-то увидел её. Башня Скульптора торчала из руин соседнего города, как гнойный нарыв на теле мёртвого мира. Выращенная из костей и скреплённая некротической энергией. И до неё, если прикинуть — сотни две километров. Хотя без ориентиров прикидывать сложно. Ничего, долетим — можно будет по карте посмотреть, как далеко залетели. Фазированные антенны на голове Ярика отлично справляются и с пеленгацией. — Ну, погнали, что ли, — вздохнул я, утаскивая Мальфира в тени. Даже так полёт занял минут десять, при том, что золотой дракон не крыльями махал, а пёр на реактивной тяге, то есть использовал магию воздуха. Приземлились в десяти метрах от башни. Башня как и все предыдущие, была… впечатляющей. Метров сорок в высоту, сложенная из костей неизвестной расы. Может, местной. А может, Скульптор собирал стройматериалы с разных миров. Между костями струилась некротика, скрепляя конструкцию лучше любого цемента. Что интересно, все башни были уникальными. Все до одной. Общий вид был одинаковым, но детали всегда отличались. А ещё с недавних пор возле башен начала появляться охрана. Кажется, костяные допетрили, что с их башенками что-то случается, и поэтому миры фьють — и убегают. Вот только какая разница, сколько их? — Мальфир, отвлеки их, — приказал я. — Каждый раз одно и то же… у меня уже в глазах рябит от этих башен! — Знал бы ты, как меня тошнит от этих башен, — вздохнул я и спрыгнул глубже в тени. Уже двести пятьдесят пятая. И каждый раз тошнит. Но без неё мы никуда не уйдём. Если просто её бахнуть — портал не активируется. Если не заминировать — Скульптор быстро нас вычислит и переключит все силы на охоту. Вся фишка в том, чтобы взрыв произошёл за несколько минут до окончания нашего пребывания в следующем мире. Кажется, взрыв башни на некоторое время ослепляет Сеть, и они просто не видят, куда мы ушли. А учитывая, что на каждом портальном круге пять, восемь или тринадцать символов, куда можно пойти, то за два перехода мы можем очутиться в любом из пары сотен миров. Мы не просто крысы, мы очень шустрые крысы. А Костяной Скульптор сам себя нае… надурил, сделав сеть своих миров настолько связной. Так, в этом мире мы уже пятнадцать минут. Тридцать минут в следующем. Небольшой запас на точность механического таймера… Достав из криптора ящик со взрывчаткой. Артефактная, заряженная Светом и Огнём, спасибо Голицыну. Каждый ящик на вес золота, наверное. Но это не тот случай, когда надо экономить. Всё равно еда у нас закончится куда раньше взрывчатки. Я выставил таймер на сорок минут и прошёл сквозь глубокий слой теней прямо внутрь башни. Вот как она работает? В ней же одни кости и ничего больше, по крайней мере, снизу она смотрится совершенно пустой. Может там наверху что-то есть? Тем не менее, Кодекс подтверждает, что каждый мир, где мы побывали — «всплыл», стал видимым, а значит — взрывчатка работает. А теперь самое мерзкое. Сел прямо в прах, скрестив ноги. Закрыл глаза и потянулся к окружающей энергии. Она тут же отозвалась, потекла ко мне, набросилась с жадностью. Как же это противно! Некротическая энергия и энергия праха впились в душу тысячами иголок. Холодная, липкая, как гной, пропитанная отчаянием миллионов загубленных жизней, смесь. Каждый глоток этой мерзости оставлял тёмные пятна на душе. И с каждым разом становится хуже. В первых мирах я ещё мог очищаться от неё, прогоняя энергию Кодекса. Теперь некогда. Что ж, каждый делает то, что должен, как бы это ни было омерзительно. Собрал в себя столько этой мерзости, сколько мог, не проблевавшись. Встал, подошёл к башне, приложил ладони к основанию. — Получай, падла. Энергия хлынула из меня в башню. Конструкция ожила, кости засветились фиолетовым. По ним побежали искорки мертвенного, холодного света. Башня заскрипела, застонала… И активировалась. В астрале я видел, как от неё протянулась нить к портальному кругу на плацдарме. Связь установлена. Теперь мы сможем уйти. Меня всё же вырвало, прямо на какого-то скелетона. Охренев, он попытался найти меня глазами, но я просто молча проломил ему грудную клетку кулаком и сжёг в свете Кодекса. Сразу полегчало. Но каждый раз всё хуже и хуже. В первых мирах просто тошнило. Сейчас уже выворачивает наизнанку, а в душе остаётся всё больше тёмных пятен. Не знаю, что от меня останется, когда мы дойдём до конца. Если дойдём. — Ратмир, — я вызвал начштаба по рации, — портал должен активироваться. Пять минут на сборы, я скоро буду. — Понял, командир. Ты как там? — Нормально, — соврал я. — Встретимся у портала. Я глянул на таймер. Осталось четырнадцать минут. В принципе, успеваю… Теоретически. — Погнали, Мальфир, — позвал я. — Нам ещё Древо сажать. Интересно, почему бы братьям лесопосадками не заняться? — У них нет своей дриады? — хмыкнул дракон. — Точно! — похлопал я его по шее. И вытащил Лиану из криптора. — … только не как прошлый раз! — закончила она фразу, которую начала говорить ещё в прошлом мире, полчаса назад. — И снова здрасьте! — я ухватил девушку за талию, чтобы она не свалилась с шеи от неожиданности. ㅤ — Опять в воздухе! — зажмурилась та. — Ну почему надо обязательно а такой высоте лететь? — Сама подумай, кто лучше тебя выберет место? — улыбнулся я. — Ты и сам можешь! Вон излучина, вон излучина! Выбирай любую! Хотя нет… та не подходит. Вон та. Она уверенно показала на один из двух поворотов реки, которые как по мне, друг от друга ничем не отличались. — Вот поэтому выбираешь ты, — похлопал я её по плечу. — Да поняла я, поняла… — вздохнула дриада. — Расслабься, Мальфир надёжен, как скала! — решил я подбодрить девушку. — Смотри, какая красота вокруг! Лиана окинула взглядом выжженную землю, покрытую серым прахом, и скривилась. — Да уж, курорт! Хорошо хоть река есть. А то в прошлом мире возле какой-то лужи сажали. Мы спустились к выбранной дриадой излучине реки. Теперь я понял причину её выбора — река здесь огибала невысокий холм. Место открытое, но незатопляемое. Впрочем, главное, конечно — вода. Мёртвая, но вода. — Давай по-быстрому, — сказал я, спрыгивая с драконьей шеи. — У нас минут восемь осталось. Лиана тоже спрыгнула на землю и тут же опустилась на колени прямо в прах. Достала из своего заветного мешочка семечко. Маленькое, размером с фасолину, пульсирующее золотыми прожилками. Лиана вложила семя в землю и положила на него ладони. От её рук пошло мягкое зеленоватое свечение, но росток пробивался с трудом. Некротика, пропитавшая почву, сопротивлялась. — Блин, — процедила дриада сквозь зубы, — как тяжело! Будто через бетон прорастать пытаюсь. — Сейчас помогу, — вздохнул я. Мне всё равно нужна эта энергия для открытия портала, так какая разница, где её набирать? Предыдущую порцию этого сомнительного местного угощения я уже потратил на активацию Башни. Я положил ладони на землю и потянул энергию на себя. Казалось бы, можно уже и привыкнуть, но нет. К этой гадости, мне кажется, привыкнуть вообще невозможно. Росток дёрнулся и начал подниматься. Через минуту из земли уже уверенно лез крохотный зелёный побег. Он как будто потянулся, расправив руки-ветви, и резко поднажал. А я, чтобы ему было легче, залил всё энергией Кодекса. — Ну вот и славно, — довольно сказала Лиана, поглаживая молодой листочек. — Расти, малыш. Через сотню лет здесь будет лес. Я встал, отряхнул колени и пошёл к реке. Надо воды набрать — полных канистр мало осталось. А здесь вода хоть и мёртвая, но хотя бы проточная. Черпать некогда, так что я опускал канистры в воду через тени, доставая сразу полные, даже крышку свинчивать не надо. Каждую я обезвреживал от некротики светом Кодекса. Фильтрацию доделают фляжки по дороге. Ещё две минуты, пока Лиана помогала Древу подрасти. Она запустила пальцы в свой мешочек и достала оттуда ещё одно семечко. — Это последнее, — печально сообщила дриада. — Больше нет. А я так хотела одно на твоих землях посадить, когда Коломенский эпицентр зачистим… — Мёртвым мирам нужнее, — пожал плечами я. — На наших землях и так жизни хватает. А здесь… Я обвёл рукой пустынный пейзаж. Серая земля, серое небо, мёртвая вода. И ни единого признака жизни. Деревце тем временем заметно подросло. Оно было ростом Лиане почти по пояс, и с мою руку толщиной у корня, ветви покрылись самыми настоящими листьями. Но главное — вокруг начала прорастать зелёная трава. Крохотный оазис жизни посреди пустыни смерти. — Красиво, — пророкотал Мальфир. — Жаль, не увидим, каким вырастет. — А может, и увидим, — усмехнулся я. — Если доживём до пенсии. Забросил канистры с водой в криптор. Время поджимает — надо возвращаться к своим. — Артём, — Лиана сделала большие глаза, — а можно не в криптор? Проголодалась страшно, хоть перекушу в лагере. — Полетели, — кивнул я, запрыгивая на шею Мальфира. Лиана уютно устроилась впереди меня, и мы наконец взлетели. — Слушай, а сколько уже дней прошло? — спросила она вдруг. — Ты же меня как кролика из шляпы… ну… — Седьмые сутки пошли. И ты посадила двести пятьдесят пять Древ. Подозреваю, это абсолютный рекорд Многомерной! — Не мудрено, — усмехнулась дриада. — Мало кто вообще хоть раз в жизни видел семена Древ! Хотя бы одно! ㅤ Когда мы вернулись на плацдарм, портальный круг светился ненавистным фиолетовым светом. По окружности мерцали символы — от силы половина, те, что ещё работали. А неплохо мы их проредили! Я спрыгнул на землю вместе с Лианой, которой ещё в полёте выдал паёк. Пока я собираю лагерь, у неё есть пара минут, чтобы поесть. Ну или доедать на ходу будет. — Ты знаешь, что делать, — я похлопал Мальфира по шее, и тот взлетел, отправляясь в облёт. Его задача — проверить, не осталось ли кого. То же самое должен сделать и Ратмир, но все устали, и лучше перебдеть, чем недобдеть. Кстати, в следующем мире надо отправить Ратмира отдохнуть, а его кресло временно займёт Сергеев, тоже отлично знакомый и с техникой, и с тактическим командованием. — Командир, — Ратмир вышел на связь, — обстановка стабильная, потерь нет. К переходу готовы! Вокруг портального круга уже собирались инферны — те, чей привал окончился. С лицами, как будто теперь вся их жизнь — понедельник, они вяло дожёвывали остывшие пайки и изучали светящиеся символы. Кто-то показывал пальцем, что-то обсуждали. — А давайте вон туда пойдём, — предложила одна из девушек, указывая на едва мерцающий значок. — Самый тусклый. Может, там противника меньше? — Да ну, — возразил гвардеец из «Заслона». — Лучше самый яркий. Быстрее к центру прорвёмся. — К какому ещё центру? — не поняла инферна. — Ну… к главному миру Скульптора, наверное? — гвардеец развёл руками. — Куда мы вообще идём? Я хмыкнул. Куда мы вообще идём, одному Кодексу ведомо. И то это не точно. — А может, наоборот, — встрял ещё кто-то, — яркие символы это ловушки? Приманки для таких, как мы? Может, спор бы и разгорелся, если бы все не знали, что выбирать буду всё равно я сам, ни с кем не советуясь. Точнее, я советовался. С Кодексом. «Ты видишь это?» — мысленно обратился я, транслируя образы всех символов подряд. Ответ пришёл не сразу. Кодекс явно о чём-то размышлял. «ВИЖУ. ЗДЕСЬ ЧТО-ТО НЕ ТАК. СИМВОЛОВ ДВАДЦАТЬ». «А сколько должно быть?» — удивился я. «МЫ ВСТРЕЧАЛИ ТРИ, ПЯТЬ, ВОСЕМЬ И ТРИНАДЦАТЬ. ДОЛЖЕН БЫТЬ ДВАДЦАТЬ ОДИН СИМВОЛ. ВОЗМОЖНО, ЭТОТ УЗЕЛ НЕДОСТРОЕН. ИЛИ СТРУКТУРА СЕТИ МЕНЯЕТСЯ, ПОТОМУ ЧТО СКУЛЬПТОР АДАПТИРУЕТСЯ К НАШИМ ДЕЙСТВИЯМ. ВРЕМЯ ЕЩЁ ЕСТЬ. МНЕ НАДО ПОДУМАТЬ». Тут к порталу подошёл Ярик, его тяжёлые шаги сотрясли землю. Из рубки неожиданно выпрыгнула Лекса, плавно спланировав вниз. Я удивлённо посмотрел на неё. — Артём, — недобогиня как будто даже светилась вся, и заговорила скороговоркой, — я чувствую прилив божественных сил! А ещё… знакомые миры! Те, которые я из-за постоянной нехватки сил тысячу лет не чувствовала! Я моргнул. От усталости и отравления некротической энергией шестерёнки в мозгу скрипели, как несмазанная телега. — Это… хорошо, да? — наконец выдавил я. — Это значит, что я могу попробовать открыть портал! — Лекса схватила меня за руку. «ПУСТЬ ПОПРОБУЕТ, — неожиданно одобрил Кодекс. — ВЫ ДАВНО СДЕЛАЛИ БОЛЬШЕ НЕОБХОДИМОГО». — Ладно, — кивнул я. — Пробуй. Вокруг зашептались собирающиеся воины. Перед переходом мы всегда отбиваем плацдарм побольше, и сейчас костяных сдерживают мои призванные монстры. Перебить всех не перебьют, но выиграть для нас несколько минут для перехода — вполне могут. Лекса закрыла глаза и подняла руки. Вокруг неё начало собираться белое свечение. Она сконцентрировалась, даже лицо напряглось, и я видел, как эта попытка забирает у неё всё. Воздух перед ней замерцал. Появилось что-то вроде дрожащего «окошка» размером с блюдце. Начало расширяться… — Лекса, давай помогу! — шагнул я к ней. Но было поздно. Лекса обмякла, упав мне на руки. Портал схлопнулся, остался висеть в воздухе крошечной пульсирующей искоркой путевой нити, которая не спешила гаснуть, как будто её что-то с той стороны питало. — ЧИИИИИИП-ЧИП-ЧИП-ЧИП-ЧИП-ЧИП-ЧИП!!!!!!!!! — с диким воплем на всю округу вывалился вдруг из этой искорки… Чип! Собственной персоной! От неожиданности у меня даже челюсть сбрякала. Да и не узнать блохастого было! В дорогущем на вид доспехе с позолотой, парчовый плащ, расшитый золотом. Ни дать ни взять император! Корону только где-то посеял. Впрочем, это же Чип! «НАЙТИ! — заорал Чип мне в голову, отряхиваясь. — МАЯ ТИБЯ НАЙТИ!!!» Этот его вопль прозвучал на фоне непривычной в последнее время полной тишины, воцарившейся на плацдарме. Три… два… один… — ЧИИИИИИП! — Аня с Ариэль заверещали от радости не хуже самого Чипа. — Откуда ты взялся? — Нага присела на одно колено перед белкусом. Впервые за неделю на лицах инферн появились настоящие улыбки. Чипа знали и любили все. Даже суровые гвардейцы «Заслона» заулыбались. — Тихо! — поднял я руку, но сам еле сдерживался, чтобы не расплыться в улыбке. — Чип, объясни быстро. Откуда ты?\ — Чип-чип-чип-чип-чип!!! — затараторил белкус. И тут же, спохватившись, продублировал мне мысленно. «Мая гаварить в храме Лексы! И тут я чуствую, што миня куда-то зовёт! Я умный, я бытрёха дагадйся, ито бохиня! И тут хлоп, хлясь, аткрывится партал! Прямёха над алтарьём! Чип не думать, Чип сразу прыгнул! И вот моя здеся!» «Ты, паладин Тёмной, проповедовал в храме светлой богини?» — у меня глаза на лоб полезли. «Ани ж падруги! Гаспажа дала сваё блаховоление!» — подбоченился Чип. «Благословение?» — уточнил я. «Ай, да кака разница! Ты чегось, не рад видить старава друга?» «Рад, Чип, очень рад! Но сейчас мы должны двигаться дальше. Вон те символы, которые светятся, как глаза костяных тварей, это ключи. Мы в сети Мёртвых миров Костяного Скульптора!» «Оу! — белкус от неожиданности сел на задницу. — А ви крутие перцы!» — Артём, почему стоим? — ко мне подошёл Голицын. — Да вот, пополнение принимаю, — кивнул я на Чипа. — Лекса, подъём! Светлая чуть пришла в себя. — Получилось? — прошептала она. — И да, и нет, — покачал я головой. — Ариэль! Помоги Лексе подняться в рубку. Я оглянулся кругом, глядя на сотни любопытных глаз. — Это был эксперимент! — объяснил я. — Лекса попробовала, у неё частично получилось, к нам сумел проскочить Чип. Значит, шанс отсюда выбраться у нас есть! А пока идём дальше! Ра-а-асступись! «А чегойсь здесь дырка?» — вдруг спросил Чип, указывая лапой прямо мне под ноги. «Какая дырка?» — не понял я. «Сматри! — начал белкус, показывая. — Значки разбижались па кругу, и адын бальшой вон тама. А центр ни тама! Как будта здеся ищё адново ни хватаит!» Я оглянулся кругом. Чёрт, а он прав! В других портальных кругах символ, обозначающий текущий мир, всегда был по центру! Вот что значит свежий взгляд! Не раздумывая, я плеснул под ноги накопленной некротики. И на земле тут же вспыхнул фиолетовым ещё один символ. Подозрительно, сука, похожий на паутину. «НЕДОСТАЮЩИЙ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ СИМВОЛ. ПАЛАДИН ТЁМНОЙ НАШЁЛ ПУТЬ», — прозвучал в голове довольный голос Кодекса. — Чип-чип-чип? — приосанился паладин. — Ооооо, ещё какой полезный! — я показал ему большой палец. «Да! Хвалите миня!» — Чип прикрыл глаза. Я же глянул на таймер. Тридцать одна минута. Я принялся выгружать из криптора всех, у кого был привал, и оставшиеся боеприпасы. Все РПГ и гранаты. — Боеприпасы разобрать, всех разбудить! — скомандовал я. — Ратмир, построение, быстро! Готовность тридцать секунд! Подождав, пока мои приказы хотя бы начнут выполняться, я направил всю оставшуюся энергию некротики в новый символ. Земля вздрогнула, и передо мной с лёгким шелестом открылся белёсый портал праха. За колышущимся маревом виднелись очертания гигантской Цитадели. «КАЖЕТСЯ, ВЫ НАШЛИ ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ. УНИЧТОЖЬТЕ ЕГО ПОЛНОСТЬЮ. УЧТИТЕ, ЧТО СКУЛЬПТОР МОЖЕТ ПРИЙТИ В ЛЮБУЮ МИНУТУ!» Ну ахринеть! — Кто там хотел попасть в центр паутины? — обернулся я к воодушевившимся бойцам. — Идём, наваляем местному пауку! Глава 3 Простой план Первым в портал с яростным криком бросился Могрим. Корона на голове и секира у него в руках разгорелись белым Светом, и гном врубился в плотный строй нежити с такой яростью, что только клочки полетели по закоулочкам. — Могрим, не отрывайся! — одёрнул его Ратмир. — Не… фух!… отставайте! — гном, конечно, и не думал замедляться. — Який оказник! — уважительно пророкотал Ярик и шагнул следом. Его молот тут же нашёл себе цель, разнеся в крошево сразу несколько конструктов. Специального приглашения никому не потребовалось. Голицын с «Заслоном», Аня с Ариэль и их неразлучная подружка Ри, инферны. Переход занял меньше минуты. Я сам прошёл через портал, сжёг за собой путевую нить и сходу начал призывать всех подряд. В первую очередь, конечно, пантер. Лиана замерла напротив Весты. Та утробно зарычала, но вдруг присела на передние лапы, и дриада с разбегу взлетела к ней на шею. Только после этого я немного огляделся по сторонам. Передо мной были не привычные руины какого-нибудь мёртвого города, а огромная крепость. Даже не крепость — Цитадель. Башня высотой с небоскрёб, широкая у основания и сужающаяся наверху до шпиля, уходящего в облака. Она была окружена множеством башен поменьше. И всё это — не из стекла и бетона, а из кости. Она пульсировала фиолетовым светом, и от неё во все стороны расходились потоки некротической энергии. А вокруг — десятки портальных кругов. Не пять, не восемь, а десятки. — Сука… — выдохнул я, оценивая масштаб проблемы. Здесь не будет тридцати минут на раздумья. В любой момент из любого портального круга может выйти кто угодно, хоть сам Костяной Скульптор. Впрочем, хозяин, возможно, и так здесь. Хотя… я бы почувствовал. Божественные энергии такого уровня скрыть сложно. Да и зачем ему скрывать их у себя дома? «СКУЛЬПТОР СЕЙЧАС ЗАНЯТ. НО ВРЕМЕНИ МАЛО!» Ну хоть какие-то хорошие новости! Не хотелось бы подставлять свою маленькую армию — при встрече с богом простым смертным было бы не выжить. Кстати, об армии. Они время зря не теряли. Плацдарм захватили, выстроились в несколько эшелонов и принялись методично перемалывать костяных. — Артём! — ко мне подбежал улыбающийся Голицын. — Вот как знал, что пригодятся! — Что именно? — не понял я. — Ядерные фугасы! — оскалился император. Точно! Мы же не с пустыми руками пришли! У нас же с собой подарки! И, кажется, сейчас идеальны момент для вручения! Голицын достал из какого-то потайного кармана два ключа — небольшие, неприметные, на цепочках. Я сразу спрятал их в криптор. — А что по инструкции? Или опять на коленке в последний момент лепили? — После вормикса подготовили заранее, — усмехнулся император. — Принцип тот же — два ключа, механический таймер. Но есть режим синхронизации! — Как его включить? — Поточнее выставить механический таймер, и фугасы сами синхронизируются! — Всё для работы в полевых условиях, — одобрил я. Улыбка с лица Голицына вдруг исчезла. — Мы ведь отсюда уже не уйдём, — то ли спросил, то ли сказал он. — Хрен там плавал! — хмыкнул я. — Кодекс покажет путь! Голицын вдруг порывисто обнял меня. — Возьми Аню с собой, — попросил он негромко. Я удивлённо посмотрел на него. Но потом до меня дошло. Он сомневается, что шансы есть у армии, но вот в том, что я выберусь — он не сомневается. В принципе, я мог бы взять всех… но эти все нужны, чтобы дать мне шанс, отвлекая на себя внимание. Поэтому он и просит только за дочь. Жестокий выбор. Я кивнул и включил общий канал. — Внимание, бойцы! Да, в этом мире мертвяков больше. Но это их проблемы, а не ваши! Они мешаются друг другу, чтобы подойти к вам! Обратите их численность в своё оружие! Всё, о чём я прошу — продержитесь! Всё как обычно: башня, взрывчатка, отходим! Так что приказ один: выжить! — Урррраааааа! — отозвались гвардейцы! Вслед за ними древний клич подхватили и инферны, добавив что-то своё, а за ними и Ярик, с криком «Ура!» размахнулся и ударил молотом в землю. Волна, разошедшаяся от его удара, перепахала землю и перемолола изрядное количество нежити. Но и здешний контингент Скульптора — не простые скелеты, а настоящие воины. В доспехах, с оружием, умеющие думать. Я понял одну вещь: это будет мясорубка. Но у нас была возможность потренироваться. И до сих пор моя маленькая армия прекрасно справлялась без меня, даже в неполном составе, без сил, без понимания, куда идут. Даже действуя на автомате — они выжили. И справятся сейчас. А меня ждёт Цитадель. И до неё ещё надо добраться! Вроде и недалеко, километров пять, да только между ней и мной — сплошная стена врагов. Пешком не пройти, телепортацией Ариэль на такое расстояние не забросит… «Мальфир! — позвал я дракона. — Как насчёт размяться?» «Всегда готов!» «Тогда полетели!» «Апять без миня сабрался?» — Чип взлетел на шею Мальфира вперёд меня. «Вот только собрался позвать, а ты уже тут! Летим, конечно, на тебе будет разведка. Справишься?» «Я палатин Тёмной!» — раздулся мохнатый. «Ну вот и договорились!» — Ариэль, Аня, — я переключился на приватный канал, — за мной! — У тебя есть план? — спросила Аня. — Есть, — кивнул я. — Идём, всех валим, уходим. — Простой план, — хмыкнула Ариэль. — Ага, — согласилась Аня. — Надёжный, как швейцарские часы. — Но ведь всегда срабатывает, — парировал я. — Так оно, — согласились обе девушки хором. План меж тем рождался на ходу. Воздушный прорыв узкой группой, пока основные силы отвлекают врага. Заложить заряды и смыться, пока Цитадель не превратилась в ядерное солнце. Хороший же план! ㅤ Небо над Цитаделью кишело костяными тварями. Драконы, валькирии, какие-то летучие скелеты размером с вертолёт. Сплошная стена костей. Следом за мной взлетела Ри с Аней и Ариэль на спине. Золотая драконица выглядела напряжённо — она не слепая, понимала, что предстоит. — Как тогда в Японии? — спросил я девчонок по рации. — Только Махиро не хватает! — отозвалась Ариэль. — Зато Чип с нами! — Чип-чип-чип! — важно поддакнул блохастый паладин. — Я сниму для неё видео, пусть знает, что пропустила! — пообещала Аня, поправляя камеру на шлеме. «Мальфир, разгоняйся!» «Летим прямо на них, как тогда в мире белочек?» — уточнил дракон. «Именно так!» «Лететь прямо и крушить всё на пути! — хмыкнул Мальфир. — Отличный план!» А что? Точная формулировка! На нас уже неслась эскадрилья костяных драконов. Штук тридцать, может больше. «Принимаю Кодекс в сердце своё… принимаю Кодекс в душу свою…» Я потянулся к силе в своей душе. Не только Кодекса, который сейчас, казалось, распахнул для меня ворота: бери сколько надо. Сейчас к нему добавилась энергия Океана Душ и теплый поток от Лексы через нашу связь. — Ратмир, — переключился я на командирский канал. — Выиграй мне время для установки фугасов. Только и всего. — Есть выиграть время! — отозвался начштаба. Синий свет разлился, разгораясь вокруг меня. Сначала тихо, потом всё ярче. Первый костяной дракон атаковал нас в лоб. Я даже не целился — просто протянул руку, и синяя молния разорвала его в облако костяно шрапнели. «Ух ты!» — восхитился Чип. Второй, третий, десятый. Я летел сквозь их строй, как реактивная граната через поле одуванчиков. Свет Кодекса пылал так, что даже костяные валькирии сгорали на дальних подступах. Да что там! Даже по земле за нами тянулся расходящийся след, похожий на кильватерный. Аня прошептала в наушнике что-то нечленораздельно-восхищённое, но я не вслушивался. Я не жалел себя. Жёг «на все деньги», сжигая резервы и перегружая канал с Лексой. Костяные валькирии попытались атаковать с флангов. Я развёл руки в стороны, и две волны синего огня смели их прочь, как осенние листья. Цитадель приближалась. Её верхние ярусы были изрезаны площадками и балконами — явно места для посадки летунов. Ещё одна волна костяных драконов. Я уже не целился — просто сиял, как комета, и всё, что попадало в этот свет, Свет Кодекса, обращалось в прах. — Командир, у вас всё нормально? — обеспокоенно спросил Голицын по рации. — Отлично! — соврал я, чувствуя, как горят последние резервы. — Держитесь там! Ещё сотня метров. Пятьдесят. Касание! Мальфир рухнул на широкую костяную площадку, едва не сбив меня с шеи. Ри приземлилась рядом, Аня и Ариэль спрыгнули с её спины. — Офигеть, — только и сказала Ариэль, глядя на меня. — Ты весь светишься. — Скоро пройдёт, — махнул рукой я. — Камера работает? — Работает, — кивнула Аня. — Махиро обзавидуется. Мы всё же добрались. Теперь самое сложное — найти, где заложить фугасы, чтобы развалить эту махину к чёртовой матери. И желательно не сдохнуть при этом. Хороший же план! Главное простой и надёжный! «Бальшой бум гиде делать будим?» — поинтересовался Чип, оглядываясь по сторонам. Хороший вопрос. Цитадель огромна! «НАЙДИ МЕСТО, ГДЕ СХОДЯТСЯ ВСЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПОТОКИ». Что ж, внутрь — значит внутрь! Глава 4 Цитадель С костяной площадки вглубь одной из боковых башен, почти на вершине который мы находились, уходил широкий проход, явно предназначенный для пролёта костяных драконов. И, наверное, Мальфир смог бы здесь пролететь. Но тогда за нами хлынул бы целый рой этих костяных тварей. «Мальфир, можешь отвлечь их?» — я кивнул в сторону преследователей. «Сделаю. Только спрячь Ри», — попросил дракон, взлетая навстречу стае. — Ри, прости, Мальфир просил тебя спрятать, — развёл я руками. — Ну вот, — расстроилась драконица, и кажется собиралась ещё что-то сказать, но я уже убрал её в криптор. — Внутрь! — крикнул я девчонкам. Мы ворвались в проём, и тут же за спиной с гулким лязгом опустилась костяная плита. И ещё одна впереди. Чёрт. Шлюз. Я зажёг огонёк света и подвесил его над головой. Стены зашипели. Из сотен отверстий ударили струи зеленоватого тумана. Я сразу почувствовал, как некротическая энергия впивается в доспехи, начиная разъедать кожу. Не церемонясь, я плеснул вокруг энергии Кодекса, а сам переключился на астральное зрение. Мир вокруг обрёл структуру и упорядоченность, вот только состоял он из костей и праха. А вот одна боковая стена была как будто потоньше… И одно отверстие довольно приличных размеров уходило прямо туда. «Чип, отнеси подарочек!» — я достал из криптора брикет пластита и воткнул в него радиовзрыватель. «Оооо!!! Как раньшее, да, камандир?» — Чип ухватил взрывчатку и поволок в отверстие. Когда он вернулся, я протянул ему пульт. — Держи, диверсант! — усмехнулся я. — Девочки, щиты… В закрытом помещении бабахнуло будь здоров, несмотря на сплошной купол, который я выставил. Но главное — в стене зияла приличных размеров брешь. Ариэль телепортировалась туда первой, мы с Аней следом. Ввалились в небольшую комнату, набитую скелетами. Пост охраны. При нашем появлении они схватились за мечи. Поздно. Я даже не стал доставать меч. Просто плеснул светом, с остальным разобрались мои принцессы. Да и Чип не зевал — одному скелету он просто оторвал голову! Сам же я метнулся к пульту. Так… Два рычага, один очевидно от внешних ворот, другой от внутренних. И конечно, всё на некротической энергии. — Иди сюда, — я поймал за шею одного из скелетов. — Тебе всё равно не нужно. Я вытянул из него всю некротику, и скелет просто развалился. Непрочный он какой-то… Зато пульт управления на эту энергию отозвался. Ожил… Так, рычаг… Внутренние ворота распахнулись, а внешние остались закрытыми. — Отлично, — хмыкнул я. — Теперь только вперёд. Мы выбрались через брешь в стене обратно в шлюзовую камеру. Впереди открылся коридор, уходящий вглубь Цитадели. — Бежим, — скомандовал я. Времени терять нельзя. Каждая секунда на счету! И мы побежали. Вот только убежали недалеко — через каких-то полсотни метров мы выбежали из коридора на узкий костяной уступ — и замерли. Под нами разверзлась бездна. Гигантская вертикальная шахта, теряющаяся во тьме внизу. По стенам, насколько хватало взгляда, располагались десятки таких же тоннелей. А внизу, в шахматном порядке, из стен торчали… пожалуй, насесты, иначе не скажешь. На некоторых, как нахохлившиеся курицы, сидели, сложив крылья, костяные драконы, валькирии и прочая крылатая нежить. Но большинство были пусты. — Где они все, интересно? — прошептала Аня. — Думаю, это их мы проредили по дороге сюда. Птичник для костяных драконов и валькирий. И нам предстояло спускаться, перепрыгивая с насеста на насест. — Ариэль, сможешь нас телепортировать? — Только в пределах прямой видимости, — кивнула она. — Но это лучше, чем карабкаться. — Тогда двигаемся. Тихо. Чип, а ты лети на разведку. С этими словами я призвал для диверсанта самую маленькую из виверночек, с размахом крыльев метра три, не больше. Как раз под стать Чипу. Мы запрыгали по пустым насестам, используя тени и короткие телепорты. Чип на виверне летел впереди, высматривая опасности. Всё шло гладко. Слишком гладко. «Командир! — вдруг крикнул белкус. — Тут адын лежит! Дохлый савсем!» — Чип, не трогай его! — зашипел я, но поздно. Любопытный паладин уже ткнул дракона лапой. Тот распахнул глазницы. В них вспыхнул фиолетовый огонь, и дракон оглушительно взревел. — Ну Чиииип! — выдохнула Аня. Эхо прокатилось по шахте. И тут же проснулись все остальные. Сотни костяных тварей зашевелились, готовясь взлететь. По стенам пробежала волна света — горящие глазницы. — Ко мне! — заорал я. — Прыгаем! Я схватил Аню и Ариэль, ушёл глубоко в тени и шагнул с уступа вниз, в пропасть. За спиной раздавались крики просыпающихся тварей и хлопки костяных крыльев. Падение в темноте казалось вечностью. Из-за искажения расстояний в тенях шахта казалась очень узкой, и даже так дно приближалось слишком стремительно. Я выставил щиты, чтобы замедлить падение. Шире, ещё шире! Для человека, незнакомого с физикой, мир полон чудес. Мой же щит, занявший весь просвет шахты, сработал как поршень. И чем меньше оставалось до дна, тем сильнее он тормозил. В общем, приземлились мягко, как на парашюте. — Там проход! — указала Ариэль на одну из стен шахты «птичника». Точно, проход. Узкий, явно не для драконов. Мы ринулись туда, а за нами — драконы. «Чип, паршивец, давай вперёд нас!» «Я здесь!» Негодник и правда нас опередил, и уже был в проходе. Виверна сложила крылья, пролетев узкое место, и снова развернула их по другую сторону. А я выхватил световую гранату, швырнул назад, не глядя. Взрыв чистого Света ослепил и обжёг преследующих драконов. Под их яростный рёв мы ввалились в проход. — Живы? — спросил я на бегу. — Пока да, — простонала Аня. — Но Чип у нас, конечно, тормоз. — Чип-чип! «Мая ни спициальна!» — обиженно пискнул белкус. — Ладно, — отмахнулся я. — Идём дальше. И никого больше не тыкаем! Тоннель вывел нас в огромный гудящий зал. И я сразу понял, куда мы попали. Цех переработки. По гигантским конвейерам из сросшихся рёбер двигались тела существ. Потоки некротики сжигали с них плоть, оставляя только кости. Воздух наполняли запах гари и механический скрежет. — Да это фабрика смерти! — прошептала Аня с отвращением. — Это ещё и наш путь вниз, — ответил я, глядя на потоки энергии, струящиеся под фальш-полом. — Видишь? Они текут в центр Цитадели. Просто следуем за ними. Нас заметили. Скелеты-рабочие начали оборачиваться, а из-за конвейеров показались стражи — массивные костяные конструкты. — Не ввязываемся в бой! — крикнул я. — Прорываемся! Мы понеслись между конвейерными лентами. Рабочие разбегались, стражи пытались перехватить нас, но мы уже неслись к дальнему концу цеха. — Чип, ищи транспорт! — бросил я на бегу. Белкус на своей виверночке нёсся под высоким потолком, сильно опередив нас. «Там! — он бросил мне мыслеобраз. — Спуск!» Мы выбежали к ещё одной пропасти. Над ней висела транспортная платформа, державшаяся на чём-то вроде паучьих лап. Неактивная. — Заходим! — приказал я. Втянул в себя разлившуюся вокруг некротику — благо здесь её было навалом. Противно, но быстро. Влил энергию в панель управления. Платформа дёрнулась и поплыла вниз, перебирая ногами. Но так просто нас, конечно, не отпустили. Из каждой щели в стенах шахты в нас летели сгустки энергии. Я встал впереди, принимая основной удар на щиты. «Большая тварь справа!» — предупредил Чип, кружа на виверне. — Вижу! — я отразил энергетический разряд. — Артём, — крикнула Аня, — здесь стены из скальной породы! Я могу завалить коридоры! — Отлично, действуй! Мы как раз проплывали мимо одного из боковых туннелей, откуда уже бежали стражи, явно с намерением швырнуть в нас чем-нибудь не слишком полезным для здоровья. Но не добежали. Аня ударила в стену магией земли, и тоннель обрушился, перекрыв один из источников обстрела. — Отлично! — одобрил я. Обвал, ещё обвал. С каждым заваленным коридором стрельба стихала. Платформа скрипела, но держалась. А мы всё глубже уходили в недра Цитадели. Через несколько минут такого спуска под постоянным обстрелом мы достигли, наконец, дна. Мы оказались в коридоре из серого камня, прорезанного белыми прожилками. Здесь было чище, но от этого ещё более жутко. Энергии вокруг становилось всё больше. Мы явно двигались в нужном направлении. Коридор впереди перегородил энергетический щит. Сплошная стена фиолетового света. Я не стал экономить. Ударил концентрированным потоком Кодекса — барьер лопнул, как мыльный пузырь. За ним нас, конечно, встретили скелеты. Не самые крутые, так что смели мы их быстро. — Бегом, бегом! — скомандовал я. За углом ещё щит. И ещё. Я сносил их один за другим, не жалея энергии. Времени у нас мало. И за каждым — новые и новые конструкты и цельные скелеты. Постепенно всё сильнее. — Аня, блокируй проходы сзади! — крикнул я, заметив боковые коридоры. — Есть! — она ударила в стену магией земли. Обвал перекрыл путь преследователям. Ещё обвал, ещё. Надеюсь, отсюда есть другой выход! Но потом камень кончился. Стены стали костяными, и Аня развела руками: — Здесь я бесполезна. Кость магии не поддаётся. — Держись ближе к Ариэль, — кивнул я. Коридоры становились всё сложнее. Повороты, лестницы, даже анфилада залов. И везде щиты и охрана, щиты и охрана. Из-за угла выскочили костяные конструкты, похожие на массивных пауков. Пришлось драться на ходу, мечами прорубая себе проход. Пока мы с Аней рубились, Ариэль телепортировалась за очередной щит. Короткий бой с той стороны — и барьер исчез. Мы рванули дальше. Свернули в узкий коридор — и пауки отстали, застряв в проходе. Коридор, поворот, зал с костяными конструктами. Призвал носорогов — пусть отвлекают, а мы проскользнули между схватками. «Лестница!» — указал Чип. Вверх, ступени три за раз. Коридор. Из боковых проходов лезут костяные твари размером с тигра. — Не останавливаемся! — крикнул я, проскальзывая мимо них в тенях. Ариэль телепортировала Аню. Ещё коридор, ещё поворот. «Прямо, потом направо!» — мелькнул Чип на виверне. Залы, бесконечные залы. В каждом нежить. — Тупик! — Аня замерла перед глухой стеной. — Щит есть? — спросил я. — Нет, просто стена! — Тогда обход! Разворот. За нами мчится погоня — костяные всадники, их копья грязно светятся некротикой. — Ариэль, через них! — хватаю её за руку. Телепорт в их строй. Мечами прорубаем брешь, выбегаем в параллельный коридор. И тут появляются теневики. Элитные стражи, умеющие ходить в тенях. Из ниоткуда выскакивает ассасин, я парирую в последний момент. — В тени! — схватил девчонок, нырнул. Но враги нас догоняют. В тенях идёт своя битва — клинок против клинка. — Слева! — кричит Аня. Ещё двое материализовались за нашими спинами. Приходится драться на ходу. «Там большой зал!» — кричит Чип. Зал — и в нём костяные конструкты размером с танки. Но есть балкон наверху. — Ариэль, на балкон! Телепорт удаётся. Бежим по балкону, спрыгиваем в дальний коридор. Ещё лестницы, ещё коридоры. Ассасины всё прибывают, схватки становятся ожесточённее. После очередной яростной схватки с пятёркой теневиков я понял — мы теряем слишком много времени. — Хватит! — взревел я. Остановившись, я развернулся. Преследователи притормозили, почуяв неладное. Я же просто затопил весь коридор синим пламенем Кодекса. Не экономя, не жалея энергии. Стены плавились, как воск, теневики сгорали мгновенно. И через дыру, прожжённую в стене, я увидел то, что мы искали. Огромный зал, похожий на помесь пульт управления атомной станцией с тронным залом. В центре — костяной трон. И рядом с ним стоял огромный лич. Возможно, в прошлой жизни он был титаном, или возможно богом. Сейчас же он стал аватаром самого Костяного Скульптора. Лич поднял голову и посмотрел на нас пустыми глазницами. — Вот и добрались, — прошептала Ариэль. — Это мой бой, — сказал я, выгружая из криптора трёхсоткилограммовый контейнер. — Вы знаете, что делать. Я бросил Ане ключи от фугаса. — Поставь на пятнадцать минут. Этого должно хватить. — Ариэль, ищи место! — крикнула Аня, хватаясь за крышку контейнера. Ариэль принялась телепортироваться по залу. Хлоп — у левой стены. Хлоп — возле пульта управления. Хлоп — вообще куда-то исчезла. Хлоп, хлоп — она появилась и тут же исчезла вместе с Аней и контейнером. Разберутся. Лич, кажется, не обратил на эту суету ни малейшего внимания. Он смотрел только в мою сторону. Я почувствовал, как он пытается пробиться в мою голову, и ответил ментальным ударом. Вложил в него всю ярость Кодекса. Аватар качнулся, но устоял. В его глазницах вспыхнули фиолетовые огни. «ИНТЕРЕСНО, — прозвучал его голос прямо в мозгу. — ОХОТНИК, ЧТО ПЕРЕРОДИЛСЯ, ПРИШЁЛ УМЕРЕТЬ». Он взмахнул рукой. Пол под моими ногами превратился в болото из жидкой кости. Чуйка пискнула вовремя, и я высоко подпрыгнул, но липкие щупальца потянулись за мной. Ударил потоком Света — Лекса транслировала мне достаточно энергии через связь. Лич выставил щит из чистой некротики… Свет и энергия смерти столкнулись с оглушительным взрывом, который снёс несколько шеренг костяных воинов. — Готово! — крикнула Ариэль по рации. — Бомба установлена! — Таймер запущен! — добавила Аня. — Пятнадцать минут! «ГЛУПЕЦ», — лич поднял руку, и из пола поднялись костяные копья, целясь в меня. Я уклонился, но лич уже готовил новую атаку. Некротическая энергия собиралась в его ладонях, формируя шар размером с футбольный мяч. «УМРИ!» Шар полетел в меня. Я в ответ швырнул навстречу сгусток энергии Кодекса. — Отходим! — приказал я. — Чип, найди выход! Лич сделал шаг по направлению ко мне, отчего вздрогнул пол. «ТЫ НЕ УМЕР, — заметил он, кажется, с удивлением. — ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ ТЫ СОПРОТИВЛЯЕШЬСЯ?» Хм… даже не знаю, что тебе на это сказать! — Отошли, ждём тебя, сзади! — сообщила Ариэль. Кивнув, я развернулся и, уйдя в тени, помчался к моим невестам. «ЭТО БЕССМЫСЛЕННО!» — прогрохотал в моей голове лич. Ну как тебе сказать… просто ты не знаешь того, что знаю я. Остановившись в проходе, я сосредоточился. Энергии Кодекса, Океана Душ и Света Лексы объединились, сплелись с энергией Тьмы, и заполнили половину зала. Вой, такой громкий, что ближайшие скелеты просто снесло, возвестил о призыве твари, которую я и не думал, что когда-нибудь призову. ВОРМИКСА. Гигантская туша червя, в его, так сказать, миниатюрной форме, хлынула в зал. Лич замер, явно не ожидав такого. «Кушать подано! — я указал на него вормиксу, кинув мыслеформу. — Изволь сожрать, пожалуйста!» Червь с неожиданной для такой туши скоростью бросился на лича. Тот выставил щит, но вормикс просто снёс его, накрыв противника своей тушей. «ЭТО НЕПРАВИЛЬНО!!!» — заверещал у меня в голове лич. — Обидели мышку, накакали в норку! — хмыкнул я и повернулся к девчонкам. — Валим! Мы рванули к выходу, оставив за спиной схватку титанов. Аня на бегу показала экран своего телефона, с таймером. 14:23… 14:22… 14:21… Осталось выбраться! Глава 5 Последний довод королей Когда-то, ещё до того, как отправиться в Арапахо, я, было дело, играл в компьютерные игры. В конце концов, у меня же отпуск! Помнится, была одна замечательная игра, там ещё мужик с монтировкой бегал… И в одном из эпизодов у него была задача — выбраться из крепости и свалить от неё подальше прежде, чем она взорвётся. А все встречные, кто в этой крепости находился, нет чтобы тоже бежать куда глаза глядят — зачем-то ему всё время мешали. Вот и мы сейчас неслись со всех ног, сметая всё на своём пути. Только вместо монтировки у нас был божественный Свет Лексы, свет Кодекса, тени, Тьма, телепортация и магия земли. И, конечно, Чип. Которого всерьёз никто не воспринимал и атаковать не пытался, так что пушистый разведчик летел на своей виверночке вперёд всех, старался не отсвечивать и показывал дорогу, а заодно предупреждал о всяких неприятностях. Чуйка заворочалась, а потом и заверещала, как сирена. Я обернулся. По анфиладе залов, догоняя нас, лился поток некротической энергии, так, будто где-то прорвало плотину. — Что это? — вскрикнула Аня. — Они решили затопить всю Цитадель? — Не думаю, — покачал я головой, не замедляя бега. — Это было бы слишком расточительно. «Камандир! — заорал в голове Чип. — Тута варота! Бальшие-прибальшие! И ани щас хлоп и закрояться!» — Вот оно что, — понял я. — Они решили затопить и изолировать только центральный сектор. Надо поторопиться! Впереди показались массивные ворота — костяные плиты толщиной с метр. Они медленно, но неумолимо сходились. Зазор между воротами становился всё у́же. Метра три… два… Я уже хотел уйти в тени, чтобы «срезать», но в этот момент Ариэль, схватив нас с Аней за руки, телепортировалась на сотню метров вперёд. Сзади с треском сомкнулись створки, отгородив нас от противной некротической энергии. — Какая ты крутая! — восхищённо выдохнула Аня. А я скривился. Через связь с вормиксом я ощутил его боль. Червь корчился в агонии — некротика разъедала его органическую плоть. И он взывал ко мне, умоляя прекратить это. «Терпи, условия улучшу!» — посулил я. — Ты чего? — Ариэль удивлённо глянула на меня. — Червю сейчас очень хреново от этой некротики, — объяснил я на бегу. — А вот лич, уверен, усилился за счёт этой энергии. — И сможет победить? — насторожилась Аня, оглянувшись. — Если осмелится подойти, — усмехнулся я. — Вормикс просто взбесился от боли, и извивается, как уж на сковородке. Как бы только фугас не повредил. — Не повредит, — заверила Ариэль. — Бомба спрятана глубоко под троном и точно не пострадает. — Всё равно надо остальные установить, — решил я. — На всякий случай. Хотя бы один фугас да взорвётся. Аня молча показала мне экран своего телефона. Таймер отсчитывал секунды 13:45… 13:44… 13:43… — Теперь главное выбраться из этой дыры, — вздохнул я, снося на ходу череп очередному конструкту. ㅤ Ещё через минуту терпение вормикса стало заканчиваться. Пришлось даже притушить его сознание немного, чтобы он раньше времени не сдох. Но на последствия был любо-дорого смотреть. Хотя вормикс и не имел глаз, он ощущал мир всем телом, и то, что через эти тактильные ощущения передавалось — уже мой мозг интерпретировал как визуальный образ. — Наш червяк разнёс в крошево весь тронный зал и весь пульт управления, — поделился я увиденным. — Даже если Цитадель переживёт взрыв, Скульптору точно понадобится капитальный ремонт! Но не всё было так просто. Похоже, на этот пульт управления в крепости многое было завязано, если не всё. И Цитадель пошла вразнос. Костяная пушка, которая вроде как должна была обстрелять нас — вдруг обстреляла отряд скелетов, преградивших нам дорогу, а нас не тронула. Силовой барьер, который должен был перегородить дорогу — вдруг развернулся и пробил дыру в стене в соседний коридор. По стенам струились потоки сырой энергии, периодически прорываясь то разрядами молний, то потоками огня. Цитадель сходила с ума, а вместе с ней и её резиденты. Какие-то костяные химеры вдруг сцепились друг с другом, и покатились по коридору, только костяная крошка во все стороны полетела. Или лич, вместо того, чтобы попытаться нас остановить, ни с того ни с сего принялся биться головой об стену. Стены дрожали — вряд ли от ударов этой головы, скорее сами по себе. — В тени! — скомандовал я. — Там спокойнее! Мы нырнули вглубь, и хаос вокруг стих. Но ненадолго. Из глубин к нам поднимались какие-то парящие в воздухе рваные саваны, из-под капюшонов которых не было видно лиц. — Похоже, в Цитадели хождение в тенях под запретом, — предположил я, доставая меч. — А эти ребята — местная полиция. В этот момент ко мне «постучалась» Лекса. «Артём, — её голос прозвучал в голове, — я чувствую резкий и неожиданный приток божественной энергии. Можешь брать, сколько потребуется». Я не стал спрашивать, откуда такой подарок. Просто развёл руки. В левой ладони вспыхнул белый божественный Свет Лексы. В правой мой меч засветился синим светом Кодекса. Теневики отшатнулись и попытались сбежать, раствориться в глубинах Тьмы. Но я не дал им такого шанса. — Поднимаемся выше, — приказал я, когда с этими было кончено. — В пограничный слой теней, чтобы не провоцировать, мало ли сколько их тут. Да, к сожалению, древние, пропитанные некротикой стены Цитадели не позволяли проходить сквозь них, теряясь в невообразимых глубинах. Но бегать по коридорам, слегка погрузившись в тени — они не мешали. — Сколько времени? — спросил я. Ариэль глянула на телефон: — 11:32… Хм… 12: 30… странно! — В тенях время идёт иначе, — напомнил я. — А как связь появилась — у тебя телефон с сервером синхронизировался. ㅤ И тут я увидел ещё одну проблему. Прямо из стены в просторный тоннель, по которому мы бежали, шагнул натуральный голем. Я переключился на астральное зрение, чтобы получше его рассмотреть. Подивиться было чему. Каменно-костяные големы. Сложенные из окаменевших костей каких-то гигантских тварей. А внутри — псевдодуши каменных големов. И этот голем принялся уничтожать всё, что шевелилось или хотя бы поворачивалось. При этом костяные конструкты не оказывали ему ни малейшего сопротивления. — Что это? — голос Ани дрогнул. — Думаю, очень тупая, но очень надёжная автономная система самозащиты на случай сбоев или попыток пленников устроить революцию, — предположил я. — Их задача — охрана самой Цитадели, а не тех, кто в ней находится. Всё же такая крепость — дорогая штука, даже для бога. На её создание нужно гораздо больше ресурсов, чем на рядовых конструктов. Поэтому они уничтожают просто всё, что движется. А что не движется — то двигают и уничтожают. Словно в подтверждение моих слов, ближайший голем размером с танк неторопливо развернулся к отряду скелетов, пытавшихся пробиться через завал. Один удар каменного кулака — и от отряда осталась горстка костяной крошки. — Понятненько, — кивнула Аня. «Камандир! — позвал Чип. — Там чего-то быстра-быстра то ли едет, то ли бягом бежит!» Я глянул туда, куда указывал белкус. Одна из транспортных платформ, сорвавшаяся с креплений, неслась по какому-то своему, очень странному маршруту. Похожие на паучьи ноги цокали по камню с бешеной скоростью. — А вот и наш поезд, — я притормозил. — Вроде нам по пути! — А как на него попасть? — спросила Аня. — Давайте голосовать! И, вынырнув из теней в коридор, я вытянул кулак с оттопыренным пальцем. Ближайший голем тут же развернулся в нашу сторону. Каменные глазницы полыхнули фиолетовым. Но я не собирался с ним драться. Вместо этого призвал из Океана душ дюжину лавовых големов — тех, что захватил когда-то на Итурупе. Для них камень — еда, поди и окаменевшей костью не подавятся. Лавовики тут же с радостным рёвом набросились на своего каменного собрата. — А теперь бежим! — крикнул я. Платформа как раз пролетала мимо. Я запрыгнул на неё, потянувшись через тени, а Ариэль, подхватив Аню, телепортировалась. Чип же садиться не стал, на своей виверночке погнал вперёд нас. — 10:47… — доложила Аня, взглянув на таймер. Платформа понеслась по одному ей известному маршруту, увозя нас прочь от центра Цитадели со скоростью курьерского поезда. Проблема была только в том, что выбранный костяной дурой маршрут для неё явно не предназначался. Местами потолок проносился так близко, будто мы решили прокатиться на крыше поезда в метро. — Пригнуться! — заорал я, уворачиваясь от каменного нароста. Сталактиты свисали с потолка, остатки механизмов торчали из стен. Приходилось постоянно дёргать головой. Не питая особых иллюзий, я попробовал обратился к душе, которую Скульптор использовал для создания платформы. И обнаружил там душу огромного разумного паука, похожего на мою паучиху. «Слушай, — мысленно окликнул я её, — ты куда так несёшься? Можешь поаккуратнее?» «НЕТ! — душа паука практически кричала. — БЕЖАТЬ! ПОКА ЗДЕСЬ ВСЁ СЛОМАЛОСЬ!» Похоже, томящаяся в неволе душа была достаточно сильной, чтобы сохранить волю к сопротивлению. И сейчас, когда Цитадель пошла вразнос, она решила сбежать. «Так просто от Скульптора не сбежишь, — вздохнул я, — но я могу освободить тебя. Поможешь нам?» «ТЫ ОХОТНИК… ПОМОГУ! ТОЛЬКО ОСВОБОДИ!» «Для начала постарайся нас не угробить», — попросил я. На связь вышел Ратмир. — Командир, мы вынуждены были отступить на пару километров от крепости! — Это даже хорошо, — ответил я. — Отступайте и дальше, но организованно. Готовьтесь к эвакуации. — А как мы будем эвакуироваться-то? — удивился Ратмир. — Мы же ушли от портального круга! — Я уверена, что на этот раз у меня точно получится открыть портал, — в наушнике прозвучал голос Лексы. — Божественных сил у меня сильно прибавилось. — Вот видишь, Ратмир, — уверенным тоном сказал я, — Лекса откроет портал. Готовьтесь. А ты, Лекса, экономь силы. Правда, у меня самого такой уверенности не было. Конечно, можно уйти глубоко в тени, как тогда в Японии… Ладно, война план покажет. ㅤ Платформа вылетела из тоннеля в ещё одну гигантскую башню. Над головой замелькали сотни фиолетовых глаз. Потревоженные костяные драконы и валькирии летали внутри башни, как летучие мыши в пещере. Я направил платформу на выход. «Принимаю Кодекс в сердце своё… принимаю Кодекс в душу свою…» Открыв глаза, я ударил светом Кодекса вверх. — Ох… — одновременно вздохнули Аня и Ариэль. «Мощная струя!» — прокомментировал Чип. Поток синего света был такой интенсивности, что даже стены начали плавиться, а драконы и валькирии сгорали, как мотыльки. — Девочки! — крикнул я, доставая из криптора ещё два фугаса. — Активируйте их! Аня с Ариэль принялись за замки. Щёлк, щёлк… Поворот ключей, поворот механического таймера… Пи-пи-пи… — Есть синхронизация! — сообщила Аня. — 5:15! Та же последовательность со вторым фугасом, и он тоже пропищал, сообщая о синхронизации. Поток света был настолько интенсивен, что мы прожгли крышу башни. Платформа вылетела на самый верх и замерла. «Можешь доставить этот ящик в хранилище некротической энергии? Будет большой бум, ты погибнешь, и твоя душа освободится, ты уйдёшь на перерождение». «МОГУ! ЗНАЮ, ГДЕ ОНО!» Я призвал из Океана душу паучихи-матриарха и ежиху. — Понесёте второй фугас, — поставил я перед ними боевую задачу. — В этой платформе душа другого паука. Она тебе подскажет, куда идти Я связал эти две души ниточкой энергии. «А где склад костей или мастерская Скульптора, знаешь?» — спросил я у мятежницы. «СКЛАД КОСТЕЙ И ХРАНИЛИЩЕ ДУШ В МАСТЕРСКОЙ НАХОДЯТСЯ!» — обрадовала она меня. Моя паучиха дала понять, что поняла. Схватила контейнер двумя мощными лапами и закинула себе на спину. Туда же забралась ежиха. Им не впервой в паре работать, разберутся. — Доброй охоты! — я похлопал паучиху по брюшку, а платформу — по поверхности. И два паука-диверсанта исчезли в глубинах башни. — Таймер! — повернулся я к Ане. — 4:23… — ответила Ариэль. Я призвал Мальфира, которого, конечно, давно замочили костяные, и вытащил из криптора Ри. — Летим за нашими! — я запрыгнул к Мальфиру на шею. ㅤ — Я всё пропустила, да? — расстроилась Ри по дороге. — Покажу потом видео, — пообещала Аня. — Там такое было! На этот раз нам никто не мешал. Мы неслись от Цитадели прямой наводкой туда, где в примерно семи километрах от стен крепости кипел бой. Ри держалась в хвосте своего деда, и его магия скрадывала сопротивление воздуха для них обоих. «Шейра, — позвал я. — Мы уходим. Прикрывайте отход!» «Хорошо повеселились, — усталым голосом отозвалась пантера. — Сделаем!» Внизу показались наши ряды. Армия строилась для эвакуации. — Таймер? — снова спросил я по рации. — 3:12… Рубка Ярика приоткрылась, и там показалась Лекса. Я обернулся к Ариэль и жестом показал ей на полубогиню. Хлоп! Хлоп! Обе девушки очутились позади меня, на спине Малфира. — Сомкнуть ряды! — скомандовал Ратмир на общем канале. Я начал собирать всех в криптор. Инферны, гвардейцы «Заслона» — все исчезали взвод за взводом. Последним спрятал Ярика. — Ваше Величество? — я вопросительно посмотрел на Голицына, который отошёл от остальных чуть в сторону. — Хочу посмотреть, как всё пройдёт! — развёл он руками. — Не часто ведь такое увидишь! — Это точно, — кивнул я. «Лава, ты далеко?» «Тута я, чего хотел?» «Чтобы ты…» «Этого?» «Этого, — подтвердил я. — Смотри не урони, это мой будущий тесть!» «Да хоть тень отца… хм… главное полетели туда, где можно искупаться!» «А в океане душ тебе что, не нравится? Пляж нужен?» «Злой ты, Охотник, и шутки у тебя злые!» «Ладно-ладно, будет тебе пляж. И на рыбалку выберемся. Валим уже отсюда!» Разумеется, болтали мы с Лавой, уже поднимаясь в воздух. Она хоть и вредная, но не дура. ㅤ Мы летели вшестером на трёх драконах: я с Ариэль, Лексой и Чипом на Мальфире, Голицын на Лаве и Аня на Ри. — Сильно далеко не полетим, — решил я, обращаясь по рации, которая автоматически переключилась на общую волну. — Так, километров пять, а то всё пропустим. — Ты хочешь посмотреть на ядерный взрыв? — недоверчиво спросил Голицын. — Даже если выживешь — у тебя что, глаза лишние? — А вы на что хотели посмотреть, Ваше Величество? — На портал, конечно! — удивился он. — 1:34… — напомнила Аня. Мы приземлились далеко за линией войск Скульптора. Я сразу отозвал всех призванных — не хотелось бы оставлять души Скульптору. Мало ли. Вормикс со вздохом облегчения исчез в Океане душ, и даже сам отправился в свою клетку. Забился там в угол и свернулся каралькой. Мальфир, Лава, Шейра — все вернулись ко мне. Ри я без лишних разговоров спрятал в криптор. Оставались только паучиха с ежихой. Паухиха как раз заталкивала контейнер с фугасом на какую-то полку, между стеклянными на вид шариками. Сотни шариков на каждой полке. Паучиха скользнула вверх, под потолок, и я смог оценить масштабы. Хранилище было высотой в сотню метров, и уходило вглубь скалы так далеко, что стены было не видно. И все полки были заставлены этими шариками. Миллионы, а скорее миллиарды, пленённых душ, ожидающих своего часа для вселения в какой-нибудь конструкт. И это не были души монстров, угрожавших существованию разумных рас. Это, скорее всего, были обычные, ничем не примечательные, люди и другие разумные. Через свою паучиху я подключился к другой, мятежнице. Та замерла в центре огромной пещеры, в которой плотная некротическая энергия плескалась, подобно озеру. Только вот мятежница транслировала образ — бездонного колодца, уходящего на километры. С жидкой энергией. Личное хранилище, оставшееся из-за всеобщего хаоса без охраны. «Удачи тебе в новой жизни!» «СПАСИБО, ОХОТНИК!» Я отозвал свою паучиху и ежиху. Всё. В этом мире остались мы пятеро. Остальные или в Океане Душ, или в крипторе. Лекса меж тем сосредоточилась, подняв руку. Воздух перед ней замерцал, начал формироваться портал света. — Пятнадцать секунд! — шёпотом напомнила Аня, следя за таймером. Портал, наконец, открылся. — Бегом, бегом! — скомандовал я. Впрочем, никого и не надо было подгонять. Первой прошла Лекса, за ней Голицын, Ариэль с Чипом на плече. И в этот момент я обернулся. Возле самой стены крепости, в одном из портальных кругов, материализовался сам Костяной Скульптор. Вся его божественная мощь, весь ужас и величие. Уверен, он увидел меня. Вытянув руку, я показал ему средний палец. — Аня, в портал! — я забрал у неё телефон. Толкнул её в светящийся круг, и сам шагнул следом, но… немного задержался на пороге, так сказать. Ну не мог я просто так уйти! Убедившись, что запись включена, я навёл камеру Аниного телефона на Цитадель. И в этот момент началось. Сначала земля под крепостью приподнялась. Резко, в доли секунды, вся крепость целиком взмыла вверх, не высоко, но заметно. Как тесто, пых! Вся разом приподнялась, как будто на цыпочки встала. Скульптор резко повернулся к своей Цитадели и что-то даже попытался сделать. Я даже с такого расстояния почувствовал, как он задействовал всю свою божественную мощь. Мгновение казалось, что крепость устоит. От основания в стороны побежала светящаяся паутина — магические барьеры работали на пределе, сдерживая адское давление внутри. Потом по поверхности земли от стен крепости помчалась чётко видимая стена ударной волны. Меньше чем за секунду она прошла те пять километров, что отделяли крепость от портальных кругов. По пути она не просто сносила — она стирала в пыль ландшафт со всеми войсками. Только перед Скульптором эта волна расступилась, как перед волнорезом. Крепость ещё стояла, окружённая сферическим свечением лопающихся защитных барьеров. Многометровые стены трескались, как стекло. А потом защита не выдержала. Плазма прорвалась через ходы, тоннели и драконьи башни. Из-под стен в разных местах вырвались протуберанцы ослепительно-белого пламени, мгновенно слившиеся воедино. И на месте Цитадели зажглось рукотворное солнце. Последнее, что я увидел, были контуры испаряющихся башен, растворяющиеся в раскалённой плазме… Меня выкинуло в портал докатившейся ударной волной. Глаза нестерпимо жгло несмотря на все выставленные мной щиты, да если честно — я вообще ничего не видел, кроме ослепительного шара огня. Говорят, ядерный взрыв можно увидеть только два раза в жизни. Левым глазом и правым. Я посмотрел сразу двумя. И ни о чём не жалею! ㅤ Конечно, невесты меня чуть сами не убили. И Голицын к ним присоединился. Но так-то, если подумать — я не сильно рисковал. Да, чуть не сжёг сетчатку. Но это ведь не магический огонь и не проклятие. А обычный ожог мне любой целитель подлечит, делов-то! Да я и сам, в некотором роде… Я оглянулся вокруг и сквозь белое марево понял, что мы действительно в храме Лексы, в мире белкусов. И храм был этими самыми белкусами просто битком набит. Все слушали оратора — Чип с важным видом что-то им объяснял. Наверняка, как в очередной раз спас мир. — Как думаешь, он выжил? — спросила Аня, когда суета немного улеглась. — Ну, задницу мы ему определённо подпалили, — усмехнулся я. — Но это же бог, как ни крути. Его хрен убьёшь. Осталось придумать, как добраться до дома. Но это уже детали. Глава 6 Пора домой! — Если говорить откровенно, господа, — Голицын, запрокинув бутылку, отпил из горла и передал дальше по кругу, — то это был полный п****ц. Пережив первый восторг белкусов от нашего появления, мы выкупались в холодной речке, протекавшей недалеко от храма, переоделись в чистую полёвку военного образца, предусмотрительно положенную дедом вместе с припасами, и теперь ждали, сидя под сенью дворцового Древа, когда набулькаются девушки. А чтобы немного скрасить ожидание — изучали винотеку предателя Люберецкого. — Ага, славный вышел поход! — согласился Могрим, принимая коньяк двадцатилетней выдержки. — Мы могли погибнуть две с половиной сотни раз! Но мы сделали, что до́лжно — и вернулись! — Я вам больше скажу, — усмехнулся я. — Мы должны были погибнуть в каждом из этих миров. А в Цитадели нас ждала участь в тысячу раз хуже. — То есть ты согласен с моим определением? — озадаченно приподнял бровь Голицын. — Ещё бы! — хмыкнул я, отхлёбывая в свою очередь из бутылки и туша печать регенерации. — Весь этот рейд был одним сплошным безумием! И если уж говорить откровенно, то мы прошли на чистой удаче! — Ты хочешь сказать, — нахмурился Голицын, — что не контролировал ситуацию? — Невозможно контролировать хаос, Ваше Величество, — я передал ему коньяк. — Но его можно возглавить! — Угу… оседлать волну, — Володя отобрал бутылку у отца. — Вот, ты начинаешь смекать, — кивнул я ему. — Удача не в том, что мы выжили — это как раз вопрос нашей подготовки, силы духа, сплочённости. Удача в другом. Но закончить мысль мне не дало появление ещё одного участника разговора. — Удача в том, — рядом со мной прямо из воздуха появилась Тёмная собственной персоной, — что вы сделали то, что тысячелетиями не удавалось никому, даже богам! Голицын старший подвис, не зная, как реагировать, и полагается ли ему вставать, Володя поперхнулся коньяком, и только Могрим приветствовал богиню почтительным кивком. — О, явилась, божья милость! — я расплылся в улыбке. — Между прочим, я тебя звал, могла и с нами прогуляться! — По мирам Костяного Скульптора? — скептически хмыкнула Тёмная, усаживаясь рядом. — От меня там было бы толку, как от рядового бойца, но светилась бы я при этом на все окрестные миры. Оно тебе надо? Точно. Чужой мир, боги в них теряют значительную часть своих божественных сил, да ещё и «сигнализация» срабатывает. Понял, не дурак. Был бы дурак — не понял… — А как же Лекса? — удивился Могрим. — Лекса всё же не совсем ещё богиня, хотя и делает успехи, — объяснил я, и, не обращая внимания на поплывшие на лоб брови Голицына-старшего, снова обратился к Тёмной: — Слышал, в другую вселенную по путёвке сгоняла? И как, хорошо отдохнули? — Ну такое, — скривилась та. — Сандр в библиотеку потащил, а сам даже почитать не дал, мол, это всё Ордена. — Библиотека?… Ордена?… В другой вселенной?… — до меня начало доходить. — Вы что, нашли Башню Мудрецов? Она даже десять тысяч лет назад была легендой! — Да что толку, что нашли? — вздохнула богиня. — Всё равно Сандр всё как есть, подчистую, Ордену отдал! — Вернул, — машинально поправил я. — Вот-вот, он так и сказал, — Тёмная театрально закатила глаза. — Ну а вы здесь какими судьбами? — Твои белочки храм Лексы намолили, достаточно, чтобы она смогла портал до него открыть, — объяснил я. — Домой-то напрямую не попасть, а назад вернуться нельзя было, мы мосты за собой сжигали. — Поражаюсь я вам, смертным, — покачала головой Тёмная. — Вы порой творите невозможное. Бросить вызов одному из могущественнейших богов, не имея ни карты, ни плана… Да ещё и выжить при этом! Я хочу знать в подробностях, как у вас это получилось! — Упорство, сила духа и нежелание сдохнуть в мире, где даже солнце — и то мёртвое, — ухмыльнулся Голицын, кажется, попривыкший к присутствию богини. — И эль! — добавил Могрим. — Но у нас не было эля, — недоуменно повернулся к гному император. — Об этом и речь, — согласно кивнул тот. — Там даже эля не было! В этот момент из-за храма появились наши красавицы. Отмывшиеся, посвежевшие и даже румяные, переодевшиеся в такую же полёвку, как у нас. Шли, о чём-то переговариваясь, пока не заметили Тёмную. — И-и-и-и-у-у-у-у!!! — Лекса, завидев заклятую подругу, бросила на землю свою броню и рванула вперёд, как школьница. — Йе-е-е-е-е!!! — не осталась Тёмная в долгу, вскочив на ноги и кинувшись навстречу. На всякий случай я накрыл их щитом. Но нет, предосторожность оказалась излишней. При их встрече ничего не взорвалось, не треснула земля, не произошло прорыва Хаоса. Просто две девчонки принялись обниматься. Одной точно не меньше тысячи лет, другой и вовсе неизвестно сколько. Даже в моё время рождение Тёмной терялось во тьме веков. И лишь единицы знали, что она — потомственная богиня. В смысле родилась сразу богиней, и от богини. Таких… кажется, больше не было и нет. Да и не надо, её одной за глаза хватает. — Вот я смотрю на тебя, Артём, — отвернулся от щебечущих красоток Голицын. — И понять не могу. Может, ты один из тех легендарных богов, что спускаются на Землю, чтобы показать человечеству всю тщетность его существования? Теперь, после слов богини, твоей давней подруги , до меня начинает доходить, что мы сделали. Что ты сделал, и не отпирайся — сами мы там не выжили бы даже, и дальше первого мира точно бы не прошли. Максимум второго. Успешность рейда — целиком твоя заслуга. Так что давай, признавайся, я хочу понимать, за кого дочь отдаю. — Ну-у-у, до бога мне как до Москвы раком, — хмыкнул я. — Да и цели такой нет. А то, что со стороны выглядит, как удивительная лёгкость — так это просто долгие годы обучения и тренировок. — Годы обучения и тренировок в двадцать лет? — насмешливо приподнял бровь Голицын. — И кто же тебя обучал и тренировал? — Возможно, когда-нибудь я познакомлю вас, Ваше Величество, со своими учителями, — посулил я. — Но обещать не могу. А что касается успешности рейда — то нас вёл Кодекс. — А Кодекс это… — Высшая божественная сущность, с которым вы уже немного знакомы, — охотно пояснил я, зажигая на ладони миниатюрный синий огонёк. — Тому же Скульптору до него ещё расти и расти. — А почему тогда Кодекс сам с ним не разобрался? — прищурился император. — Потому что когда сражаются высшие боги, гибнут даже не миры, а целые сектора, — вместо меня очень серьёзным тоном ответила подошедшая вместе с остальными девушками Тёмная. — Чтобы этого не случилось, — согласно кивнул я, — есть Охотники. — Егеря Вселенной, — Аня опустилась рядом со мной и с обожанием заглянула в глаза. — Так, дорогой? — Пожалуй, лучше и не скажешь, — я показал ей большой палец. — Кодекс Охотников существует, чтобы всякие зарвавшиеся личности, считающие, что им всё позволено, не слишком расслаблялись. Если подумать, то лучшего момента, чтобы рассказать им, что на самом деле происходит, и не найти. В конце концов, они рисковали жизнями, они имеют право знать. Переглянувшись с Тёмной, которая сразу поняла меня, я принялся рассказывать. Вскоре к нам присоединились Чип с Белетрисой. Чип всё понимал благодаря связи со мной, и переводил своей пушистой императрице. ㅤ Рассказ занял немало времени. Про богов и про Кодекс, про Охоту и Большую Игру, про Костяного Скульптора и Неназываемого, про другие вселенные и про особую роль нашего мира, что служит шлюзом между ними. Тёмная периодически дополняла рассказ подробностями. Вопросов не было. Голицын, для которого я в основном всё это и рассказывал, сидел пришибленный. Могу его понять. Когда границы реальности резко расширяются — у любого голова закружится. Император оказался в положении дикаря, прожившего всю жизнь на маленьком острове и не подозревающем, что за его пределами есть жизнь. Да, земляне научились выводить спутники в космос, но что такое ближний космос по сравнению с необъятными просторами вселенной? А ведь когда-то и я был мальчишкой, не видевшим в своей жизни ничего кроме плантации. А потом внезапно оказалось, что и мир куда больше плантации, да и сам мир — песчинка, один из миллионов обитаемых, в разной степени освоенных миров. Пусть это было давно, очень давно. Но память Охотника цепкая. Я помнил то ощущение всепоглощающей бесконечности. И сейчас мог только посочувствовать Голицыну. Ведь он, как правитель целой империи, конечно, мыслил иначе, не как мальчишка, вчерашний раб, который был просто рад, что вырвался. У императора совсем другие мысли должны быть в голове… Думаю, даже знаю, каким будет отныне главный вопрос для моего будущего тестя. Наводить мосты или строить стены? И от правильного ответа на этот вопрос зависит, возможно, будущее целого мира. Нашего мира. ㅤ Под конец моего рассказа слушатели прониклись в полной мере. — Да уж, серьёзного врага мы себе нажили, — покачал головой Володя. — Не думаю, что непосредственно вашему миру что-то угрожает, — возразила Тёмная. — Он как бы в другом слое находится. В нашей вселенной на его месте другая Земля. — Брата Сандра, — пояснил я. — Я рассказывал. Но его мир — ключ к нашему. Эти два мира настолько близки, что сработал даже дедов локальный портал, рассчитанный на путешествия в пределах одного мира. — Кстати, ты ведь уничтожил путевую нить за собой? — встрепенулась вдруг Тёмная. — Когда пришли сюда? — улыбнулся я. — Конечно, сразу. Да, если кто не понял, ушли мы исключительно благодаря Лексе и белкусам, которые каким-то чудом умудрились намолить храм. И я сейчас не шучу! Сам ядерный взрыв мы бы, конечно, пережили. Но вот гнев Костяного Скульптора в его центральном мире, где он особенно силён — вряд ли. Все повернулись к зардевшейся полубогине. — Да я просто делала то, что должна была… — пробормотала она. — Шесть суток подряд ты поддерживала благословением всю нашу армию, удерживала души смертельно раненых, предупреждала об опасностях, — принялся я перечислять её заслуги. — Без сна, без отдыха, на пределе возможностей. И в конце вытащила всех нас… Я поднялся на ноги и остальные, почувствовав момент, поднялись следом, даже Тёмная. — Не думал, что когда-нибудь скажу такое светлой… — я стукнул себя кулаком в грудь. — Для меня честь служить щитом человечества вместе с тобой. Остальные молча повторили салют — кто также, ударом кулака, кто подняв сложенные пальцы к виску, кто вложив кулак в ладонь на уровне груди и склонив голову. Тёмная же коснулась своего лба собранными пальцами и повела рукой в сторону Лексы. Астральным зрением я увидел, что это не просто жест — она реально поделилась с подругой своей божественной энергией. — Спасибо, — негромко ответила наша героиня, сглотнув. Она обвела всех взглядом влажно заблестевших глаз, а потом вдруг вся засветилась, и на мгновение как будто растворилась в собственном свечении. Но тут же снова вернулась в обычную человеческую форму. — Что это было? — спросила Нага, потыкав для надёжности Лексу пальцем. — Инициация, я так понимаю? — я взглянул на Тёмную, как на эксперта. — Ступенька инициации, — уточнила та. — Вы поверили в меня, — пояснила Лекса, — и у меня получилось сделать шажок. — Обычно к инициации подходят, накопив достаточно энергии, — усмехнулась Тёмная. — Светлые обзаводятся паствой и последователями, тысячелетиями поддерживают веру на высоком уровне. Тёмные сжигают целые миры. Но есть особо одарённые, которые начинают инициацию, не имея вообще никаких запасов. — Ну и правильно, главное начать! — Могрим от души хлопнул полубогиню по плечу. — … а там война план покажет! — поддержал я. — Точно так, командир! — хохотнул гном. — Слабоумие и отвага! — развела руками Тёмная. — Подруга, ты точно в компании единомышленников! — Чииип-чип-чип-чип-чип!!! — прострекотала Белетриса. — О, белкусы хотят устроить пир! — перевела Тёмная. — И, кажется, не только! ㅤ Они правда устроили пир. В честь нас, защитников их мира, в честь двух богинь. В честь пусть маленькой, но победы над нашим общим врагом. Пели песни, танцевали, даже театральное представление показали! Я достал из криптора Ри, полковника Сергеева и одиннадцать инферн, командиров взводов. Всех вновь прибывших отправил на речку, отмываться и приходить в себя. Кажется, они мне не поверили, что всё закончилось. Не стал доставать только Ярика, чтобы не пугать наших союзников. Кормили опять фруктами, ягодами и орехами. Чип, понимая, что гостям хотелось бы иного меню, вызвался на охоту, позвал с собой Ри и вернулся через четверть часа с чем-то вроде кабана, которого дракоша принесла в… наверное, всё же руках — передние конечности у этих драконов по развитию не уступают человеческим. Так что вскоре у нас был знатный шашлык, к которому прилагалось вино, а желающим — коньяк и ледяная, не успевшая в крипторе согреться, водочка. В конце концов обильная еда и выпивка сделали своё дело, да и накопившаяся за шесть суток без сна усталость взяла своё. В какой момент уснул — я и сам не заметил. Смутно запомнился только Чип, негромким чип-чипканьем разогнавший толпу зевак. Вокруг героев, изволивших почить тихим сном, кто где сидел, кажется, даже выставили то ли оцепление, то ли почётный караул. Впрочем, пару теневых ёжиков я патрулировать всё же оставил, скорее на автомате. Ну правда, что нам могло угрожать в домашнем мире Тёмной, среди белкусов, под охраной Чипа? Сама Тёмная нас, правда, покинула, сославшись на дела. Проснулся я от пискнувшей чуйки. Сразу взглянул на солнце — оно сдвинулось, но не сильно. Значит, прошло совсем немного времени. Если только мы не проспали сутки, но это вряд ли. Причина тревоги стала понятна через несколько секунд — посреди поляны открылся чёрный разлом, из которого тут же выскочили Диля, дед и Фирсов. — Привет! — помахал я им ладонью. Поднять руки у меня не получилось — с обеих сторон они оказались придавлены Анюткой и Ари. Когда они ко мне прилегли, я уже не помнил. — Не, ну ты погляди на них! — возмущённо толкнул дед Фирсова. — Мы значит их потеряли, беспокоимся, места себе не находим! А они тут шашлык жрут и водку пьянствуют! — И правда, водкой пахнет, — граф потянул воздух носом. Несмотря на браваду, я заметил, как оба глазами пробежались по спящим. — Остальные в крипторе, — сразу успокоил я их. — Потери тоже есть, но большинство выбрались. — Слава всем богам, — выдохнул дед, успокаиваясь. — А чего все спят-то? — Так до этого некогда было, — я потормошил обеих невест. — Сони, подъём! — А? — они попытались разлепить глаза. — Домой, домой, ПОРА ДОМОЙ! — пропел я в полный голос, вложив в последние слова дар Тёмной. Реакция была мгновенной. Только что спавшие бойцы вскочили, будто и не спали. Глаза ясные, в руках оружие. Они ещё не поняли смысла приказа, но успели понять, что мы выдвигаемся. А тревога в последнее время была только боевой… Кажется, нам всем понадобится мозгоправ. — Ваше Величество, — Фирсов вытянулся перед Голицыным по стойке смирно, — с возвращением! Имею доложить, что в ваше отсутствие серьёзных происшествий не было! — Да погоди ты с рапортом, — шикнул на него дед, — живы и уже хорошо! Ваше Величество… Дед склонил на секунду голову, соблюдая минимальное подобие приличий, после чего шагнул уже ко мне и сгрёб в охапку. — Выбрался ведь, паршивец! — он похлопал меня по спине и переключился на Аню с Ариэль. — Живы, красавицы! Достались обнимашки и Володе с Нагой, и Лиане с Лексой. У деда по щекам текли слёзы которых он, кажется, не замечал. — А меня что же, не обнимешь, князь? — Голицын положил руку на плечо деду, остановив его суету, и сам крепко обнял, заставив крякнуть. — Мы-то как вам рады! Отпустив деда, император стиснул в медвежьих объятиях и Фирсова, чему граф сильно изумился, аж глаза на лоб полезли. — Как вы нас так быстро нашли? — спросил я, когда с приветствиями было покончено. — Ты не поверишь, пришли двое мужиков… — Куда пришли? — не понял я. — Прямо туда, в мёртвый мир, — уточнил дед. — Открылся синий портал… — Кодекс… — улыбнулся я. Он всё же показал путь. И не только нам, но и к нам! — Не знаю насчёт кодекса, — покачал дед головой. — Один из них представился Дэном, а другого, молодого пацана, он, кажется, Купером звал. У меня сложилось впечатление, что они на запах пива пришли. — Дэн, значит, — губы сами собой растянулись в улыбке до ушей. — Значит, я не ошибся, это был он! Надеюсь, он получил моё послание. — Про это он ничего не сказал, — развёл руками дед. — Рассказал только, что вы устроили грандиозный шухер, подпалили зад самому Скульптору и ушли сюда. Ещё тебе привет передал и забрал два бочонка пива. — Ахаха! Точно Дэн! — я уже не мог сдержаться и заржал в голос. — У него даже фляжка с выпивкой — криптор! Если где-то наливают, он точно появится! — Похоже, — улыбнулся дед. — Чип-чип-чип! — мне на плечо вскочил великий паладин Тьмы. — «Артём, Белла спрашивать, можна ли ей атправиться с вами? С дип-дип-дипламатичесим визитом!» — О как! — я перевёл Голицыну идею пушистой императрицы. — Хм, а почему бы и да! — император повернулся к Фирсову. — На тебе организация визита и пребывания! — Есть, Ваше Величество! — вытянулся граф, зыркнув в мою сторону. Будь я менталистом — наверняка услышал бы в свой адрес множество занятных идиом, на тему, как хорошо ему жилось до знакомства со мной. И правда, волосы у Фирсова будто пеплом припорошило. Волнительная у него служба… Ничего, граф, терпи — атаманом будешь! «Чип, скажи своей зазнобе, что мы идём прямо сейчас. При всём уважении, дела не ждут!» «Ана усё панимать, камандир! Уже гатова всё! Тока… Вона, с сабой взять нада. Магёшь? Чиста па братски, а не то мене тащить…» Я глянул туда, куда указывал Чип. Невдалеке и правда стояло нечто среднее между немалых размеров сундуком и рюкзаком. Сундук… или даже шкаф, с лямками. И рядом — Её Пушистое Величество. — Чип? — спросила она у Чипа. — Чип-чип! — ответил тот. — «Пазя!» «Без проблем, дружище! Ты главное под… коготь не попади!» «Я паладин Тьмы!!!» «Да-да, — хмыкнул я. — Смотри, Чип, на шею её посадишь — на голову она сама заберётся!» «Ана ни такая!» «Ага, ждёт трамвая, — хмыкнул я. — Пошли, дипломат!» Я спрятал в крипторе скарб Белетрисы. Так-то, если подумать, она ещё налегке собралась! Хотя не удивлюсь, если половину этого сундука занимает какой-нибудь большущий артефактный фен. Девочки они везде девочки. Также в криптор я спрятал и Ри — в обычный разлом она не пройдёт, это тебе не транспортный портал! — Бойцы, слушай мой приказ! — гаркнул я, отчего все разговоры мгновенно стихли. — Айда домой! Глава 7 Пусть сильнее грянет буря! So pocht das Schicksal an die Pforte «Так судьба стучится в дверь» Людвиг ван Бетховен, о 5-й симфонии ㅤ Возвращение в наш родной мир прошло штатно. В чёрном разломе нас встретили заплаканные Яна и Виктория, которые, похоже, не верили уже, что мы вернёмся. Задерживаться там мы, конечно, не стали, и вытерев слёзы, Яна переключила разлом на наш мир. — Артём, — придержав за локоть, обратился ко мне Голицын, прежде чем мы вышли из разлома, — понимаю, что хочется домой, отдохнуть, увидеть семью… Но до истечения ультиматума меньше двух суток. Ты нужен мне в Кремле. Я глубоко вздохнул. Конечно. Тем более, вся эта идея с информационной войной против Японии была нашей с Аней идеей. — И кстати, светлейшему князю в императорском дворце собственные покои полагаются, — по-своему интерпретировал император мой вздох. — Нет-нет, едем, конечно, — кивнул я и повернулся к деду. — Пожалуйста, поезжай домой, и хорошенько выспись. — Да уж соображу, чем мне заняться, — усмехнулся тот. — Автобусы вызову, так что инферн можешь здесь, в разломе, оставить. Им ведь тоже отдохнуть надо. — Точно, отличная идея! — охотно согласился я. — Оставлю в крипторе только тяжело раненых и… тех, кому уже не помочь. — Много? — тихо спросил дед. — Много, — кивнул я. — Слишком много. — А всех остальных, — Голицын обратился к нашей разношёрстной компании, — я приглашаю погостить во дворце. Поверьте, вам понравится! Я бы всех позвал, но, боюсь, такого наплыва гостей дворцовый спа-комплекс не выдержит! — О-о-о-о!!! — Аня мечтательно закатила глаза. — Сауна и массаж — это то, что сейчас нужно! — Мои девочки будут счастливы, если им просто дать отдохнуть здесь, в Чёрном разломе, — заметила Ариэль. — Здесь же море! — А ведь и правда, мы же его для этого как раз и задумывали! — обрадовалась Анютка. — Организацию отдыха я беру на себя! — сразу предупредил Голицын. Когда я выгрузил на белый песок инферняшек, они даже не сразу поняли, где находятся. Ведь для них прошло какое-то мгновение. Вот они отбивали атаки нежити, а вот уже стоят на пляже, шумит прибой, светит яркое солнце. — РЕЙД ОКОНЧЕН! — я напитал голос магией и даром Тёмной, чтобы дошло сразу и до всех. С минуту мне пришлось ждать, пока стихнут радостные вопли, и девчонки заметят, что я ещё не всё сказал. — Мы знатно подпалили ублюдку задницу! — продолжил я. — Цитадель разрушена, Скульптор лишился более 250 миров! Мы с вами сделали то, что до этого не удавалось никому и никогда на протяжении тысячелетий! А сейчас — отдыхать! Это приказ! Еду, палатки, одежду сюда доставят в ближайшее время! — Вы с нами, командир? — спросила кто-то из инферн. — А нам отдых пока не положен! — я с улыбкой развёл руками. — Надо ещё кое-какие дела порешать! Михаил Александрович… — Идите уже, — махнул рукой дед. — Я останусь и за всем прослежу! — Спасибо, — я обнял деда и вместе с остальными покинул разлом. ㅤ — Ваше Величество, машины ожидают на улице, — сидевший у выхода солдат в форме дворцовой охраны вскочил и вытянулся по стойке смирно. — С возвращением! И хотя он старался сохранять невозмутимое выражение, как будто император не пропадал где-то почти неделю, а так чисто, на пару минут в туалет руки помыть заскочил, но лицо солдата выдавало с потрохами. Голицын кивнул ему и, заметив его искреннюю радость, тоже тепло улыбнулся. Отошёл от разлома в сторону и, достав телефон, кому-то позвонил. — Дорогая, мы вернулись, — донёсся до меня приглушённый голос. — Да, все… Да, целы… Конечно, уже едем… Да, Артём и девочки тоже с нами, распорядись, пожалуйста. Улыбнувшись, я последовал его примеру и набрал маму. — Артём??? Это Артём звонит!!! — трубка наполнилась визгом и радостными криками. — Ты вернулся! — Вернулся, мам, — выдохнул я, только в этот момент, возможно, по-настоящему осознав это. — Мы вернулись. Но сейчас должны ехать в Кремль. — Даже домой не заедешь? — из голоса матери мгновенно пропало всё веселье. — Чуть позже — обязательно, — пообещал я. — Деда не теряйте, он пока в разломе остался с инфернами, я им отпуск небольшой дал. — Я горжусь тобой, сын! — мама всхлипнула. — Приезжайте скорее домой! — Приедем, — я сбросил звонок. Обернувшись, я посмотрел на своих. Аня улыбалась, Ариэль шмыгнула носом, Лекса и Лиана, кажется, не обратили внимания. А вот Могрим помрачнел, стал чернее тучи. Эх! Ладно, не маленький, справится. Надо Лексе сказать, чтобы присмотрела за ним. «Чип, — обратился я к мохнатому паладину, — залазь ко мне на плечо и зазнобу свою пригласи». «Чевось так?» — удивился Чип Но тут же взлетел по моей руке и прочип-чипкал что-то Белетрисе. «Товось, что ты уже ко всему привык, а императрицу может что-нибудь напугать. А маг она так-то нехилый!» «А-а-а-а, ана такая, дааа!» — с гордостью ответил Чип. — Прошу! — я, чуть нагнувшись, предложил её величеству своё предплечье. Та на секунду задумалась, но всё же запрыгнула на мою руку. Мы двинулись на улицу. Москва встретила нас штормовым ветром с мокрым снегом, отчего видимость, как таковая, отсутствовала напрочь. Разыгралась погодка, конечно. Ветер не сдувал с ног — он бил наотмашь, как метлой, забивая глаза и рот белой липкой хмарью. Солнца не было видно в принципе, просто с одной стороны сумеречная стена снегопада казалась самую чуточку светлее. Присмотревшись, я понял, что машинами заставлена вся парковка. Несколько лимузинов, парочка «скорых», егерский бронированный автобус. Серьёзно подготовились! В оцеплении, правда, никто не стоял, но в салонах горел свет и какое-то движение присутствовало. Чтобы пробиться до лимузинов, нам пришлось поднять щиты. Белкусы вцепились в меня, продавив когтями полёвку, Аня и Ариэль ухватились с двух сторон за руки. Не столько чтоб не сдуло, сколько чтоб не потеряться. — Артём со мной, — распорядился Голицын, перекрикивая ветер. — Фирсов, ты где там? Тоже со мной! Остальные во вторую машину! — С возвращением, Ваше Величество! — приветствовал нас водитель, спешно выскочивший, чтобы открыть дверь салона. — Спасибо, Лёша, — кивнул ему Дмитрий Михайлович. — В Кремль? — уточнил водитель. Голицын на секунду замер, поднял глаза к тёмному небу, а потом неожиданно положил руку водителю на плечо и тепло улыбнулся. — Домой, Лёша, едем домой. — Так точно, Ваше Величество! — козырнул водитель. Понятно, у этого водителя звёздочек на погонах поди что… Мои красотки, естественно, от меня так и не отцепились, так что в императорский лимузин мы забрались все вместе. Знакомый уютный салон, широкие поскрипывающие кожей кресла… Белкусы тут же запрыгнули вдвоём в одно из кресел и принялись забавно чиститься от снега. Впрочем, мы занялись тем же. Несмотря на щиты, снег был повсюду — в волосах, глазах, ушах, за шиворотом. — Так, граф, звони своему шефу, — тут же распорядился Голицын. — Через… давай через час, пожалуй. Совещание штаба. Чтобы были все! — Уже, Ваше Величество, — улыбнулся Фирсов. — Уже сообщил! Он показал экран телефона с открытыми сообщениями. — Это хорошо, — Голицын задумался. — Хочу как можно быстрее войти в курс дел, прежде чем японцы узнают о нашем возвращении. — Машины ротируются, — почесал в затылке граф. — Можно оставить охрану здесь, как будто эти две просто поехали на дозаправку. — Думаешь за разломом наблюдают? — приподнял бровь император. — Я бы наблюдал, — пожал плечами Фирсов. — Хорошо, прикажи всем оставаться, — Голицын кровожадно ухмыльнулся. — Если у кого-нибудь хватит смелости на нас напасть, выпишем им премию Дарвина. В этот момент зазвонил телефон. И в первый момент я даже не сообразил, что это за звук — после стольких дней боёв он казался каким-то пережитком прошлого. Но звонок надрывался, и мы все будто проснулись, полезли проверять, чей. Оказался Анин. — Кристина Соколова? — принцесса удивлённо посмотрела на экран, но через пару секунд вспомнила и приняла вызов, сразу переключив на громкую связь. — Слушаю! — Ваше Высочество, здравствуйте, с возвращением и простите за беспокойство… — затараторила журналистка — та самая, что брала интервью, когда мы первый раз пропали в этом чёрном разломе. — Вам удобно говорить? — Кристина, у вас что-то срочное? — улыбнулась Аня. — Нет… да! Ваше возвращение! Я сразу поняла, куда вы пошли, и тут машины вас ждали, я взяла отпуск… Ваше Высочество! — Хотите эксклюзив? — к трубке наклонился Голицын. — Вы на машине, оператор с вами? — Да, да, конечно, Ваше Величество, рада вас слышать, простите… — девушка от волнения стрекотала со скоростью пулемёта, перебивая саму себя. — Тогда никому пока ни слова! — предупредил император, хитро прищурившись. — Включите аварийку. К вам сейчас сядет кто-нибудь для сопровождения. Поезжайте за нами, я вас приглашу, когда будет подходящий момент. — О, Ваше Величество, благодарю! — успела ответить Кристина. Голицын протянув руку, сбросил вызов, посмотрел на Фирсова и мотнул неопределённо головой, мол, займись. За окном на другой стороне улицы, едва пробиваясь сквозь снегопад, замигал жёлтый огонёк, и граф, перебравшись вперёд салона, снял трубку интеркома, что-то быстро объяснив водителю. Через минуту машина тронулась. ㅤ Нда, отправляясь в снежный шторм через пол-Москвы без мигалок и сопровождения, мы не учли дорожную ситуацию. Столица не стояла — она лежала. В пробку мы встали на первом же перекрёстке. И встали безнадёжно. У близлежащих машин вокруг колёс уже сугробы наметать начало, а значит, не двигались они уже давненько. Тут и сопровождение с мигалками не помогло бы. Раздался звонок интеркома. Фирсов нажал кнопку. — Ваше Величество, прошу прощения, но быстро мы сейчас даже дворами не доедем, — извиняющимся тоном сообщил водитель. Ну вот, только собрался отдохнуть… — Понял, Лёш, — Голицын, глянув на меня, хохотнул. — Ладно, мы тогда пешком прогуляемся! — А-а-а-а… — водитель, кажется, потерял дар речи. — Пошли, Артём, проветримся, — император открыл дверь лимузина. — Можно мы здесь посидим? — переглянувшись с Ариэль, спросила Аня. — Конечно, — согласился я. — Лексу только придётся взять с собой. Девочки, не скучайте. Я чмокнул обеих принцесс и вышел вслед за Голицыным. — А почему Лексу с собой? — спросил император, после того, как я спрятал лимузин в криптор. — Она не поместится, — объяснил я, но сразу понял, что ничего этим не объяснил. — Дело не в массе, хотя она тоже имеет значение. Её душа не поместится. Всё же богиня, хоть и на полшишечки. — Хм, значит, Скульптор тоже не поместился бы? — понял он. — На самом деле Лекса, возможно, и влезла бы, — прикинул я, — но нам потом всего золотого запаса не хватило бы её оттуда вытащить. А вот Скульптор… Скорее всего, он бы просто порвал криптор в клочья. Голицын задумался, а мы меж тем подошли ко второму лимузину. — Тук-тук, — я постучал в окошко, которое тут же приоткрылось изнутри. — Лекса, пошли, свежим воздухом подышим! Пожав плечами, она без лишних разговоров выбралась наружу. — Что там такое? — спросил Могрим. — Пробка… дороги забиты, не проехать, — ответил я, закрыл дверь лимузина и убрал его в криптор. — Осталась журналистка. — Бррр, холодно! — поёжилась Лекса и окуталась лёгким сиянием. Да на неё даже снег попадать перестал! Кристина подрулила через несколько секунд сама. Оказывается, она ехала как раз следом за вторым лимузином. Махнув ей рукой, я убрал и эту машину в криптор. — Полетим? — спросил Голицын. — Можно на носорогах доскакать, — ухмыльнулся я. — Давайте, пока об нас кто-нибудь машину не помял, уйдём в тени. Уже в тенях я вытащил из криптора Ри и призвал Мальфира. — Это что? — недоверчиво спросила юная дракоша. — Снежок, — улыбнулся я. — Я видела снег, — возразила она. — Это… — А это метелица. Белая, белая метелица… — Меня ж эта метелица сдует! — Ри, прошедшая через мёртвые миры, всерьёз испугалась обычного снегопада! — Я полечу с тобой, — погладила её по шее Лекса. — Увидишь, всё будет хорошо! Долетели спокойно. Мы с Голицыным на Мальфире полетели чуть впереди, Ри сзади, и мы даже не выходили полностью из теней. Если кто-то из сильных одарённых попался нам на пути, они, должно быть, видели двух размазанных золотых призрачных драконов. Но мало ли что в такой буран померещится! Да и что сильным одарённым в такую погоду на улице делать? Они поди дома сидят, телевизор смотрят… Над Кремлём мы сделали почётный круг, пока император высматривал, где приземлиться. — Вон, — указал он на крыльцо сзади дворца. Посмотрев астральным зрением, я сразу понял, кто нас встречает. Её Величество стояла на крыльце, кутаясь в шаль, в окружении нескольких человек то ли слуг, то ли охраны. Мать сопровождал и наследник, а ныне — исполняющий обязанности императора, Дмитрий Дмитриевич. — На дорогах пробки, матушка! — как раз убеждал он Анастасию Борисовну. Слов я слышать не мог, конечно, но жестикулировал Великий Князь более чем выразительно, да и его эмоциональный фон я видел, так что предмет его горячей речи и с высоты был мне понятен. Выйдя из теней, мы спикировали вниз, и только магия Мальфира, подавившая ветер, позволила выполнить этот манёвр аккуратно, не шмякнувшись об стены дворца. В тенях нет ветра, а вот стоило проявиться в реальном мире — и первый же порыв ветра попытался внести свои коррективы в план полёта. Ох, какие у встречающих были лица! Жаль, не записал на камеру! Такие вытянувшиеся, с округлившимися ртами и большими круглыми глазами. И все дружно сперва поднялись вверх, а потом опустились. И так и остались стоять! Впрочем, не все. Сопровождающие оказались всё же охранниками, и тут же, даже не закрыв ртов, ощетинились стволами, причём во внезапной тишине я услышал щелчки снимаемых предохранителей. Голицын спрыгнул с шеи Мальфира и, подняв руки, двинулся к крыльцу. — Парни, аккуратнее с игрушками! — со смехом предупредил он. — Отставить, свои! Охранники, переглянувшись, взяли на караул. И тут же отмерла императрица. — Ди-и-и-мка! Она с радостным воплем бросилась вниз по лестнице, путаясь в подоле платья, перепрыгивала через две ступени, а с нижней и вовсе полетела, раскинув руки, ласточкой, прямо в объятия мужа, тут же впившись в его губы жарким поцелуем. Цветастая шаль, слетев с её плеч, упала на снег. — Ты что творишь? Такая погода… Настя! — Голицын оторвался от неё на секунду. — Плевать! Ты вернулся! Охранники смущённо отвели глаза. А за моей спиной из теней вышли Ри с Лексой. — Охотник, — повернул ко мне голову Мальфир, обратившись на рокочущем языке драконов, — позволь показать внучке пару приёмов полёта? — Дай ей отдохнуть сперва, — улыбнулся я. — Враг, случись что — не даст, — возразил дракон. — И то верно, — согласился я. — Летите, конечно. Мы с Лексой спрыгнули на землю, и два золотых дракона взмыли в беснующееся небо. — Сволочь ты, Голицын, даром что император! — выговаривала меж тем Анастасия Борисовна, осыпа́я его то поцелуями, то тумаками. — Я тут чуть с ума не сошла! Шесть суток, ни весточки! — Связи же не было! — возразил Дмитрий Михайлович. От ударов кулачками любимой жены он даже защититься не мог, ибо держал её на руках, подхватив под пятую точку. Её Величество, совершенно не по-монаршьи обхватив мужа ногами, спускаться, похоже, не собиралась. Ну, пока они выясняют отношения… Я вытащил из криптора оба лимузина и тачку Кристины. — Приехали, — объявил я. — Дра́гон- экспресс, к вашим услугам! Мои девочки сообразили первыми, выбрались из салона. Следом и остальные подтянулись. И только когда Анастасия Борисовна заметила, наконец, Аню с Володей, она отпустила своего изрядно потрёпанного, но не побеждённого мужа, который сразу направился к старшему сыну. Уже пережив первые эмоции, детей Её Величество встретила немного спокойнее. Но своя порция обнимашек досталась не только им, но и Наге с Ариэль. А потом очередь дошла до меня. Я думал, императрица и меня обнимет, но вышло иначе. Подойдя ко мне, она неожиданно низко, до самой земли, поклонилась. И только потом — обняла. — Спасибо, — прошептала она. — Спасибо, что вернул их всех. — Чип-чип! — из машины последними, в сопровождении Фирсова, выбрались белкусы. У графа, который пропустил начало, немного морду лица повело при виде обнимавшей меня императрицы, но эмпат на то и эмпат, быстро понял, что к чему. — Кхм… Ваше Величество, — дождавшись, когда она меня отпустит, я перешёл к официальной части. — Позвольте представить, Её Величество императрица белкусов Белетриса 144-я Великолепная, с дружеским визитом. Чип, полагаю, в представлениях не нуждается. «Чип, объяснишь Белетрисе, кто есть кто?» «Как скажешь, камандир!» Здесь, во внутреннем дворике дворца, говорить можно было, не напрягая связки. И даже снег сверху валил как-то потише. Тем не менее, если бы не посадка драконов, расчистивших двор взмахами крыльев почти до брусчатки, белкусы сейчас, наверное, провалились бы в снег по шею. — Чипа я, конечно, помню, — Анастасия Борисовна сделала пару шагов вперёд и присела напротив пушистиков. — Приятно познакомиться, Ваше Величество. Похоже, после предыдущего визита в мир белкусов Голицын успел рассказать жене достаточно — потому что ни малейшей иронии в её словах я не услышал. — Чип-чип-чип-чип-чип! — пушистый паладин разразился длиннющей речью, обращаясь к Белетрисе. Та послушала-послушала, тоже что-то ответила. «Камандир, ана гаварит ну чегось там на умном гаварят, да… Камандир, нада сюда Динку с той девахой!» «Ты про Яну?» «Агась! Ну какой из миня переводитель?» «Это уж точно! — хохотнул я. — Спроси у своей зазнобы согласие на прямую связь с императрицей». — Чип? Чип! Чип-чип… Чип! — пушистики быстро переговорили. — «Ана согласная!» — Ваше Величество, — я повернулся к Анастасии Борисовне, — позволите связать вас с Белетрисой напрямую? Вы сможете общаться мысленно и понимать друг другу. Все ваши мысли она не услышит, только те, что будут обращены к ней. — Соглашайся! — крикнул Голицын с крыльца. — Весьма любопытный опыт! К тому же гостью я всё равно твоим заботам хотел поручить. — Раз так, то конечно я согласна, — кивнула императрица. — Лекса, — я повернулся к нашей почти-богине и подмигнул ей, — сделай, пожалуйста? Та пожала плечами и молча повела рукой. Серебристое сияние окутало на миг обеих императриц. Астральным зрением я видел, что Лекса протянула пару энергетических нитей сперва от себя к ним, а уже потом перекинула их на Анастасию и Белетрису, связав их между собой. — И как это… А-а-а-а! О-о-о-о! Вот это да! С интерфейсом дамы разобрались быстро. И общее внимание переключилось на двух Дмитриев Голицыных, старшего и младшего. — Больше никуда в ближайшее время? — уточнил младший. — Хватит пока приключений, — ответил старший. — В таком случае, отец, считай, я пост сдал! — козырнул Дим Димыч. — Будем считать, пост принял! — хохотнул Дмитрий Михайлович. — Но официально — на совещании. Через… сорок минут. А нам бы пока в порядок себя привести, переодеться. — А обед? — императрица отвлеклась на секунду от общения со своей пушистой коллегой. — Мы не голодные, у белкусов поели, но что-нибудь перекусить можно, — кивнул император. — Я пригласил всю команду погостить, распорядись, пожалуйста. — Уже всё готово, — улыбнулась та и повернулась к Лексе, Лиане и Могриму. — Добро пожаловать во дворец! — Прошу всех внутрь, — добавил Голицын, — пока все насквозь не промокли! Фирсов! Граф, распорядитесь насчёт журналистов! — Конечно, Ваше Величество, — ответил тот и отправился к машине Кристины. Уже внутри я выгрузил из криптора бойцов «Заслона», последних из участников рейда. Увидев их истрёпанную броню, запорошенные прахом волосы и измождённые лица, императрица подняла на мужа испуганные глаза. — Мы уже дома! — остановил Сергеев своих бойцов, которые, кажется, ещё не поняли, где находятся, и принялись выстраиваться в боевой порядок. — Ваше Величество… — поклонился он императрице. — Полковник, ваши люди, кажется, очень удивлены? — дипломатично заметила та. Дипломатично, потому что термин «удивлены» не передавал и десятой доли эмоций, написанных на их лицах. — Простите, Выше Величество, секунду назад они со всех сторон были окружены нежитью, и ждали взрыв… Мы не ожидали, что выживем. — В увольнение, — Голицын что-то прикинул, — на сутки. Больше пока не могу, позже. — Так точно, Ваше Величество! — Сергеев козырнул, после чего повернулся к вытянувшимся по струнке остальным бойцам. — В казарму бегом марш! Охранники, которые нас встречали, провожая их, молча, без команды, выстроились вдоль коридора, глядя прямо перед собой и отдавая честь. Они ведь все друг друга знают, и то, что «Заслон» вернулся далеко не полным составом — не могли не заметить. Да и состояние брони говорило само за себя. Осталась последняя, кажется, деталь. Я вытащил из криптора багаж Белетрисы. — Чип-чип! — пискнула пушистое величество. — Она… благодарна, — улыбнувшись, сообщила Анастасия Борисовна. — Кажется, там какой-то мощный артефакт для поддержания красоты и пушистости шерсти… Императрица нахмурилась, потому что Белетриса, скорее всего, перешла на образы. — Фен? — предположил я. — Кажется, да, — Её Величество зажмурилась, чтобы не расхохотаться в голос. Сорок минут до совещания. Я посмотрел на Ариэль и Анютку. Интересно, успеем? Глава 8 Как погода в Токио? What I see in the night What I feel in your heart All your dreams all your lies Can you tell them apart See the hands on the clock Are you watching them turn For your candle is quite low We’ve been watching it burn ㅤ Beethoven’s Last Night, «Midnight» [1] ㅤ До выделенных нам с Ариэль покоев мы добирались целых пять минут. Добирались бы гораздо дольше, если бывоспользовались помощью прислуги чтобы не заблудиться, но проводить нас вызвалась Аня. Оказалось, наша цель — едва не соседняя дверь от её собственных покоев, так что ей самой тоже было по пути. И мы основательно сократили путь, пройдя тенями и частично телепортацией. То-то, наверное, удивились охранники на пульте видеонаблюдения за дворцом! Её Величество заверила нас, что лично позаботится о размещении всех остальных, а вот мы трое рванули переодеваться. И хотя Император не уточнял, кому быть на собрании, вопрос участия Ани даже не обсуждался. В конце концов, это наша с ней идея поработать с Махиро. А вот Ариэль с собой, пожалуй, брать не стоит. Необходимости в ней там нет никакой, пусть отдыхает лучше. — Какой же он огромный, — выдохнула Ари, когда мы наконец добрались. Да уж. Глядя со стороны — и не подумаешь. Но когда бежишь по бесконечным коридорам, лестницам, где дежурят охранники, мимо дверей и переходов, проходишь через анфилады комнат и залов — начинаешь понимать истинные масштабы. Нас встретила молоденькая горничная. — Ваши Высочевства, Ваше Сиятельство, — присела она в реверансе, — всё готово. Если что-то понадобится — вот кнопка вызова, подойду в течение минуты-двух. Желаете поесть? — Перекусить бы, — попросил я. — Хоть бутерброды с колбасой, но очень быстро, и чтоб можно было на ходу. Император ждёт. — А я бы поела, — подала голос Ариэль, — но потом. Сперва тебя отправим на совещание. — Конечно, Ваше Высочество, — горничная снова чуть поклонилась и выскользнула за дверь. — Я к себе, — Аня от дверей послала воздушный поцелуй, — но я ещё вернусь! Она убежала. А я огляделся. Покои оказались скромнее Аниных — что-то вроде большого двухкомнатного гостиничного номера. Но всё необходимое было: широкая кровать в спальной, гардероб, письменный стол, диван, плазма на полстены, бар. Имелась и ванная комната, конечно. Обставили эти комнаты довольно скромно — по меркам дворца, конечно. Тем лучше для меня. Никогда, наверное, не привыкну к настоящей роскоши. Нет, удобные вещи есть удобные вещи, и тут цена не важна, а вот вся эта показуха, которой нередко страдают аристократы… Да мой браслет с ёжиком, если разобраться, стоит целое состояние, я уж молчу про трофейный криптор, которому цены вовсе нет. От размышлений меня отвлекла Ариэль, которая успела изучить содержимое гардероба и вернулась с парадным егерским мундиром на плечиках. — Артём, давай в душ скорее! — напомнила она мне. — Пойдёшь со мной? — подмигнул я. — В другой раз, дорогой, — она чмокнула меня в губы и легонько подтолкнула в сторону ванной комнаты. — Иди один, я потом спокойно схожу. Это вам, мужчинам, хорошо — причесался и уже красавец. — Ладно-ладно, я понял, — сдался я. Что мне никогда не понять, так это страсть женщин втирать в только что вымытую кожу разное. Причём в любых мирах! Когда я пять минут спустя вышел из душа, повязав полотенце на бёдрах, Ариэль уже разложила на диване мундир. Тёмно-зелёный китель с орденскими планками, брюки, ремень, рубашка. Подкравшись сзади, я поймал её в свои объятия, поцеловал. Она сама успела избавиться от походной одежды, и сейчас щеголяла в одном нижнем белье. — Что это вы удумали, Ваше Сиятельство? — притворно возмутилась она, кинув взгляд на настенные часы. Но ее успел я ответить, как рядом с нами из теней выскочила Аня. Уже накрашенная, с аккуратной укладкой, одетая в одну рубашку на голое тело, и с мундиром в руках. — У нас есть пять минут, — объявила она с лукавой улыбкой, глядя на нас с Ариэль. Я машинально взглянул на часы. — Даже десять, — согласилась с ней Ариэль. — А если подзакусить на ходу, то и все пятнадцать! — я сгрёб пискнувших девчонок в охапку и рывком через тени переместился на кровать. — Причёску осторожно! — успела предупредить Аня. — Вика старалась! — Ничего не могу обещать! — усмехнулся я, скидывая полотенце. ㅤ Четырнадцать минут спустя мы выбрались из спальной, тяжело дыша. — Надо одеваться, — пробормотала Аня, взглянув на часы. — Дай причёску поправлю, — потянулась к её волосам Ариэль. Одевались мы молча и быстро, как по горящей спичке. Я натянул брюки, рубашку, застегнул китель. Ариэль помогла расправить складки на плечах, пригладила воротник. — Красавец, — одобрительно кивнула она. Аня тем временем облачилась в свою форму — приталенный китель и юбку до колен. Ариэль замерла, глядя на неё. — Ань, тебе так идёт, — восхищённо выдохнула она. — Прям героиня с картинки. Аня покрутилась перед зеркалом, оценивая себя. — Ну, не знаю… Юбка вроде нормально сидит? — Отлично сидит, — заверил я. — Пошли, а то опоздаем. Ариэль проводила нас до двери. — Давайте там без войны обойдитесь, ладно? — поцеловала она меня на прощание. — Постараемся, — улыбнулся я. В прихожей на столике нас ждал поднос с разнообразными закусками и парой кружек ароматного кофе. Похоже, горничная по звукам поняла, что заходить внутрь не самый подходящий момент. Подхватив снедь, мы с Аней отправились на совещание. Оставалось уже минуты две, и мы сразу ушли глубоко в тени. ㅤ На совещание мы успели впритык. Зашли, держась за руки и допивая на ходу кофе. Голицыны — император и его старший сын — встретили нас добродушными усмешками, а остальные — осуждающими взглядами. Кого здесь только не было. За массивным овальным столом из тёмного полированного дерева сидели все ключевые фигуры Империи. Во главе — Дмитрий Михайлович в военном мундире с погонами главнокомандующего, справа от него — Дмитрий Дмитриевич, слева — князь Разумовский в глухом чёрном мундире Тайной канцелярии без знаков различия. Дальше по кругу расположились министры и генералы. Министр обороны нервно пролистывал что-то в планшет, начальник Генштаба держался по стойке «смирно» даже сидя, министр иностранных дел что-то записывал в блокнот. Фирсов, тоже в чёрном мундире Канцелярии, сидел в самом конце стола. Для нас с Аней оставили два кресла как раз рядом с графом. На стене за нашими спинами висела огромная плазменная панель, на котором крутился таймер обратного отсчёта, а на столе перед каждым участником разместились на наклонных подставках одинаковые планшеты, с таким же таймером на экранах. В центре на столе разложили большую бумажную карту Дальнего Востока с красными и зелёными отметками, обозначающими скопления японских и российских войск. Мы с Аней быстро заняли свои места, проглотив последние глотки кофе. Поднос с недоеденными тарталетками я оставил на входе. — Рад, что вы нашли время заглянуть, — невозмутимо заметил Голицын, подмигнув мне. — Что ж, господа, можем начинать. Он обвёл взглядом присутствующих. — Во-первых, хочу поблагодарить всех за работу в моё отсутствие. Я успел немного ознакомиться с состоянием дел. Пока меня не было, ничего не сломали, и уже хорошо. Итак, до истечения ультиматума Японии остаётся сорок шесть часов… — он глянул на таймер, — и двадцать минут. Я надеюсь, все понимают, что по истечении этого времени нам предстоит действовать. А теперь давайте детально. Начальник Генштаба аккуратно приподнял руку, и Голицын кивнул ему. — Ваше Величество, если позволите, прежде чем переходить к текущей обстановке, Генеральный штаб крайне обеспокоен отсутствием информации о проведённой операции. Мы до сих пор не знаем, какую именно цель вы преследовали, и какие результаты были достигнуты. Это затрудняет стратегическое планирование. Голицын кивнул мне: — Чернов, поясните, пожалуйста. Хм… этот вопрос мы так и не обсудили. Насколько император хочет вводить в курс остальных? Похоже, он решил, что мне виднее, как фильтровать информацию. Что ж, хотим мы того или нет, но в Большую Игру мы вступили… или скорее вляпались, и этим людям точно стоит знать, что это совсем не игра. — Целью рейда было снятие угрозы внешнего вторжения из других миров, — произнёс я во внезапно наступившей полной тишине. — Мы уничтожили логистическую сеть одной из высших сущностей, бога смерти, если угодно, который планировал вторжение армии нежити в соседний с нами мир, а затем вне всяких сомнений и в наш тоже. В результате проведённого нами глубокого рейда по тылам противника ему придётся сильно скорректировать свои планы. Мы получили отсрочку, угроза вторжения на ближайшее время минимизирована. Господа министры и генералы слушали, и по мере того, как я говорил, лица у них вытягивались всё сильнее. Когда я закончил говорить, никто даже не моргнул. — До появления инферн такой херни не было! — первым опомнился министр обороны. Как там его звать-то? Надо хоть имена выучить… — К инфернам это не имеет ни малейшего отношения, — возразил я, — всё дело в том, что наш мир находится на перекрёстке вселенских дорог. — Подробный доклад по рейду мы представим позже, — заверил Голицын, — и, думаю, излишне напоминать о секретности этой информации. Но сейчас это неактуальная задача. Актуальна Япония. Начальник Генштаба явно хотел задать ещё вопросы, но Голицын уже повернулся к сыну. — Дима, тебе слово. Наследник выпрямился, ткнул пальцем в планшет. На всех экранах появилась карта с обозначением оккупированных территорий. — К сожалению, за время вашего отсутствия ситуация существенно осложнилась. Япония использовала ваше исчезновение для масштабной информационной атаки, — он ещё раз ткнул в свой планшет, и на экранах замелькали скриншоты заголовков. — «Русский медведь оказался бумажным тигром», «Император Голицын и князь Чернов бежали перед лицом японской решимости», «Россия не способна подкрепить свои угрозы реальной силой». Это только малая часть. Пропагандистская машина Мусасимару работала на полную мощность. Я хмыкнул, глядя на особенно идиотский заголовок про «демона Чернова». Этому ещё кто-то верит? — Кульминацией стала встреча с Мусасимару в Пекине, — продолжил Дмитрий Дмитриевич, и в его голосе явственно проскочила усмешка. — Явился в образе миротворца, предложил мир, говорил о необходимости признания «новых реалий». В общем, предложил признать Дальний Восток японской территорией, в обмен на выгодные экономические проекты. Назвал оккупацию «одолжением» — дескать, избавил Россию от проблемного региона. Министр обороны поёрзал в кресле, начальник Генштаба сжал челюсти. — И что ты? — нахмурился император. — Дал ему книгу почитать — мемуары Наполеона. На японском языке. Голицын удивлённо приподнял бровь. — Неплохо! Но где ты её на японском-то нашёл? — В библиотеке, среди редких изданий, — объяснил наследник. — Предупредил, что когда будем в Токио, книгу надо будет вернуть. Читательский билет на его имя оформил, в Российской Императорской библиотеке. — Хм… выглядит как повод заглянуть в Москву, — Голицын неодобрительно глянул на Григорьева, министра иностранных дел. — Идея Его Высочества, — развёл тот руками. — В формуляре указан филиал в Токио, — всё также невозмутимо ответил Голицын-младший. — А разве у нас есть такой филиал? — растерялся император. — Пока — нет, — пожал плечами Дмитрий Дмитриевич. — Поэтому адрес пришлось указать вымышленный. Токио, район Итабаси, квартал Четырёх егерей. Голицын с секунду соображал, где это, а потом разразился раскатистым хохотом, хлопая ладонью по столу. — Вот это Дим Димыч отмочил, да? — шепнула мне на ухо Аня. — Дим Димыч? — переспросил я также в полголоса. — Домашнее прозвище, — подмигнула мне Анютка. — Да, согласен, великолепный намёк, — кивнул я. — Японцы такие тонкости как раз очень любят. Император тем временем встал и торжественно обнял тоже поднявшегося Дим Димыча. — Молодец, сын! Отлично всё сделал! Дмитрий Дмитриевич обозначил поклон, и на его обычно невозмутимом лице промелькнуло облегчение. Они вернулись на свои места, и атмосфера в зале заметно разрядилась. Император вернулся, Император доволен — уже неплохо. Генералы и министры перешёптывались, улыбались. Толстый намёк наследника зашёл всем, кроме Григорьева. — Господа, — Голицын чуть повысил голос, — продолжаем. Что у нас с боеготовностью армии? Министр обороны нервно сглотнул, ткнул в свой планшет. Картинки на всех планшетах разом сменились на инфографику. Ага, вот в чём дело. Каждый подготовил свой доклад, а вот эта кнопка сбоку, видимо, включает трансляцию своего экрана на все остальные. — Ваше Величество, в соответствии с ранее утверждённым планом мобилизации, Министерство обороны обеспечило переброску резервных соединений к районам сосредоточения, определённым Генеральным штабом… По мере его слов на экране сменялись слайды: карта с анимированными стрелками, показывающими переброску войск, сменилась диаграммой. Зелёные столбцы, отражающие фактическое выполнение, почти везде опережали плановые серые. И по тому, как гладко звучал голос обычно нервозного министра, по тому, как бегали по экрану планшета его глаза, я понял, что он читает. Похоже, у кого-то очень толковые помощники! — … во взаимодействии с Министерством транспорта и Министерством промышленности обеспечен перевод ключевых транспортных узлов и предприятий оборонно-промышленного комплекса, включая частные, на стандарты военного времени. Железнодорожная инфраструктура готова к переброске войск в приоритетном порядке… На экране подсветились строчки с цифрами. Готовность ж/д узлов — 98%. Мобилизация ОПК — 95%". — … произведена расконсервация стратегических складов боеприпасов и материально-технических средств. Поставки в войска идут с опережением установленного графика на двенадцать часов. Новый слайд: диаграмма заполнения складов на передовой, где зелёная полоса уверенно ползла к отметке 100%. — … совместно с Министерством здравоохранения развёрнута сеть полевых и тыловых госпиталей. Обеспечен необходимый запас медикаментов и подготовлен коечный фонд для приёма раненых. Личный состав находится в состоянии повышенной готовности. А ничего так министерство работает, надо отдать им должное! Если у них и правда всё так отлажено, то лично меня министр может и не любить, главное, что дело своё крепко знает. А может, как раз потому, что он такой невротик, у него всё с опережением графика и крутится? — Однако… — министр замялся, — следует отметить, что японская сторона также провела значительную работу по укреплению своих позиций. Их логистические возможности, конечно… — До них ещё дойдём, — прервал его Голицын. — Сейчас меня больше интересуют наши. — Уже сейчас армия готова к выполнению поставленных задач, Ваше Величество, — вытянулся министр. — Полная боевая готовность будет достигнута в течение ближайших двадцати четырёх часов. — Отлично, — кивнул Император, — Генштаб? Начальник Генштаба выпрямился ещё больше, если это вообще было возможно. Его голос был чёток и лаконичен: — Ваше Величество, оперативная обстановка следующая. Противник действительно не терял времени даром. За последнюю неделю ими создана глубоко эшелонированная оборона вдоль сто восьмого меридиана. На экране карта приблизилась, показывая спутниковые снимки. Зелёные линии — наши позиции. Красными значками были отмечены японские позиции, образуя плотную, многослойную сеть. — … по данным космической и агентурной разведки, на передовую переброшены элитные части корпуса «Детей Императора». Они развёрнуты на первой линии обороны. Ведётся непрерывное инженерное оборудование местности: возводятся доты, создаются противотанковые рвы и минные поля высокой плотности. Артиллерийские группы развёрнуты на господствующих высотах. Глубина их обороны, по нашим оценкам, составляет от пятнадцати до двадцати километров. Противник готовится не просто к обороне, а к войне на истощение. На карте появились анимированные схемы, показывающие зоны поражения японской артиллерии и предполагаемые сектора обороны «Детей Императора». Да уж, дальность артиллерии не в нашу пользу — до наших позиций они без проблем достанут. — … в ответ на это, Генеральным штабом разработан план наступательной операции «Северный ветер». Он предусматривает нанесение трёх одновременных, мощных ударов по сходящимся направлениям с целью рассечения группировки противника, окружения и последующего уничтожения по частям. Основная ставка делается на превосходство в воздухе и массированное применение артиллерии для взлома их обороны. Схемы на карте сменились зелёными стрелками, демонстрирующими направления главных ударов российской армии. — … резервы стратегического командования готовы к вводу в бой для развития успеха на втором этапе операции. Ориентировочные сроки выполнения основной задачи — от семи до десяти суток активных боевых действий. Потери, по нашим расчётам, будут… существенными, но приемлемыми для достижения цели. Армия готова и ждёт приказа, Ваше Величество. В его голосе звучала плохо скрываемая готовность — он хотел воевать, он был уверен в победе. Голицын кивнул, вглядываясь в карту. — Они превратили Улан-Удэ в укрепрайон, я правильно понимаю? — спросил он, наконец. — Так точно, Ваше Величество, — помрачнел начальник Генштаба. — Это главная сложность. Полагаю, они планируют использовать мирных жителей города как живой щит и заложников. — И что вы планируете с этим делать? — Использовать десант, Ваше Величество, — генерал прокрутил карту. — Самые сильные боевые группы у них на передовой. В густонаселённой части города в основном полиция — её достаточно для обеспечения порядка. Забросим десант им в тыл — и укрепрайон обернётся против них же самих. Мы также учли возможности князя Чернова по скрытной переброске войск. Он учтиво кивнул мне, в то время как сидевший с ним рядом министр обороны скривился, будто разломный лайм откусил. — МИД, — Голицын повернулся к Григорьеву. Тот нервно поправил галстук. — Ваше Величество, внешнеполитическая ситуация характеризуется следующими факторами. Япония развернула масштабную информационную кампанию с целью легитимизации оккупации. Их риторика строится на тезисе исторической справедливости. Цитирую официальные заявления: «Япония инвестировала за последние двадцать лет в развитие региона больше, чем Россия за всю свою историю. Подавляющее большинство населения японцы и лица, состоящие в браке с японскими гражданами. Переход территорий под протекторат Японии является логичным и обоснованным», — министр заглянул в свой блокнот, куда, видимо, записал тезисы для доклада. — Мы направили ноты протеста, провели серию консультаций с союзниками, пытаемся консолидировать международную поддержку. Однако… — Григорьев замялся. — Однако что? — Голицын прищурился. — Однако ваше исчезновение, Ваше Величество, вызвало серьёзную обеспокоенность у наших партнёров. Они сделали ставку на личность Вашего Величества и Светлейшего князя. Отсутствие таких ключевых фигур без ясного объяснения причин и сроков… осложнило нашу позицию. Союзники выражали поддержку, но она носила во многом декларативный характер. — Проще говоря, они зассали, — подытожил Голицын, барабаня пальцами по столу. — Ну, этого следовало ожидать, особенно от лягушатника. А Китай очень бы хотел повоевать с Японией, но только русскими солдатами. Канцелярия? Князь Разумовский заговорил негромким, вкрадчивым голосом, вынуждая прислушиваться. — Наша работа дала свои результаты. Согласно данным агентурной сети, в Японии растёт понимание, что война начата обманным путём, что противоречит принципам бусидо. Значительная часть общества осознаёт, что истечение ультиматума станет точкой невозврата, после которой начнётся полномасштабная война с непредсказуемыми последствиями для самой Японии, — он коснулся планшета, и на экранах появилась диаграмма общественных настроений. — Общественные дебаты, которым Мусасимару позволил состояться, выявили значительный пласт населения, включая представителей аристократии, для которых методы ведения войны не менее важны, чем результат. — Но? — нахмурился Голицын. — Я слышу в вашем голосе «но». — Но это обоюдоострый меч, Ваше Величество, — Разумовский неторопясь протёр очки. — Госпожа Таканахана считает, что Мусасимару позволил этим дебатам развернуться не для изучения общественных настроений, а для выявления инакомыслящих. Затем последуют массовые аресты и казни. — Откуда у неё такая уверенность? — вмешался Григорьев. — Именно так поступили с её отцом, — пожал плечами Разумовский. — Сначала позволили высказаться в рамках «обсуждения стратегических направлений развития», потом обвинили в государственной измене и казнили. Наши аналитики согласны с её оценкой. Процент молчаливо сомневающихся очень высок, но мешают японские традиции. Для них император почти божество. — Удобно, да, — усмехнулся Голицын. — Весьма, — согласился Разумовский и вывел на экран новую схему. — Однако вернёмся к структуре японского общества. Мы выделяем три основные фракции. «Старая гвардия», традиционалисты чести. Они в глубокой оппозиции к методам Мусасимару. Необъявленная война, готовность пожертвовать самурайскими принципами ради захвата земель, союз с ацтеками — для них всё это позор. В Махиро они видят символ чистоты и чести, вокруг которого можно объединиться для свержения опозорившего себя императора. — А готовы ли они передать ей власть? — спросила Аня. — Не обязательно, Ваше Высочество, — Разумовский чуть улыбнулся. — Они готовы её использовать. Вопрос передачи власти будет решаться потом, если вообще будет решаться. — Кто первый корону надел — тот и император, — хмыкнул Голицын. — И это тоже, — серьёзно кивнул Разумовский. — Старая гвардия верна Японии, а не Мусасимару, и с ними вполне можно иметь дело. А вот со второй фракцией сложнее. Военные преданны лично императору, которого боготворят. Готовятся к обороне Дальнего Востока, верят в мощь «Детей Императора». Их уверенность укрепилась после вашего исчезновения, Ваше Величество. Полагаю, многие останутся верны Мусасимару даже в случае его смерти, и не станут подчинятся кому-то кроме его прямых потомков. — Похвальная преданность, — кивнул начальник Генштаба. — Генштабу стоит учесть, что самые преданные части как раз на передовой, — заметил Разумовский, — и они будут стоять до последнего. И, наконец, третья фракция — промышленно-финансовые элиты. Для них война — это инвестиции в будущие сверхприбыли от освоения новых территорий, богатых природными ресурсами. Международная изоляция, угрозы от Китая — неприятные, но временные издержки. Махиро для них — заноза, которая напрямую угрожает их планам. И, в отличие от императора, который опасается канонизации Махиро в случае её устранения, они готовы прибегнуть к силовым методам. Позорная смерть, с их точки зрения, отличный способ избавиться от «символа революции». — Значит, Махиро в опасности, — нахмурился Голицын. — В серьёзной опасности, Ваше Величество. Мы проработали для неё план эвакуации на всякий случай, — Разумовский сделал паузу. — Однако с этими торгашами можно торговаться. Умирать никто из них точно не захочет, разве что за золото удавятся. Теперь о самом Мусасимару. Его сильные стороны: армия «Детей Императора» — реальная, мощная сила. Они глубоко преданы ему и уже контролируют огромную территорию. Факт остаётся фактом — Дальний Восток до Байкала под его контролем. Отступать оттуда для него равносильно политическому самоубийству. На экранах появилась карта с зонами контроля, а министр обороны попытался спрятаться от взгляда Голицына за соседа. — Слабые стороны. Во-первых, Махиро как «политическая язва». Пока она жива и пользуется поддержкой России, его власть под угрозой внутреннего раскола. Главы кланов могут начать перебегать на её сторону. Но просто избавиться от неё он тоже не может — как национальная героиня она популярна даже среди аристократов. Тем более она прямой потомок одного из древнейших родов. Многие, кстати, откровенно не прочь взять её в жёны. — Самоубийцы, — хмыкнул я. Разумовский усмехнулся: — Мусасимару, вероятно, рассчитывает на другое. Мы всячески отстраиваем Махиро от революционных настроений, но японцам и не требуется, чтобы она была замешана непосредственно в перевороте. Достаточно того, что противники императора считают её своей соучастницей, и когда заговор будет раскрыт, падение «героини» окажется ещё стремительнее её взлёта. — С Махиро понятно, — кивнул Голицын. — Да, вторая проблема Мусасимару, — продолжил Разумовский, — потеря лица на международной арене. Его блеф с вормиксом вскрыт, угрозы оказались пустыми. Но главное — логистика. Зимняя война в Сибири — это безумие. Всё его снабжение завязано на одну железную дорогу, которую постоянно рвут партизаны. Мы с Аней обменялись довольными улыбками. Наличие у партизан взрывчатки — это наша заслуга. Её там и надо-то немного. Аккуратный подрыв рельсов перед быстро движущимся поездом — и участок дороги выведен из строя на несколько дней, а если это произойдёт на мосту — то и на пару недель. Хотя мосты японцы наверняка тщательно охраняют. — Стоит отметить, что психологическое состояние Мусасимару в последнее время нестабильное, — Разумовский перешёл к следующей части своего доклада. — План захвата Дальнего Востока вынашивался на протяжении полувека, и всё равно всё пошло не по плану. Сопротивление местных жителей, внутренняя оппозиция. Но самый болезненный удар Мусасимару нанёс Светлейший князь со своей командой, уничтожив вормикса. Это была не просто победа, это была кража триумфа. — Да ну? — не поверил Голицын. — Мы уверены, Ваше Величество, что Мусасимару сам хотел сразиться с вормиксом. — Чтобы героически погибнуть? — усмехнулся я. — Скорее всего, у него было припасено что-то для эффектной победы, — покачал головой Разумовский. — Он не похож на человека, готового жертвовать собой. — А вот шоу и фанфары он любит, — вставила Аня. — Именно, Ваше Высочество, — согласился Разумовский. — Мусасимару вышел в эфир с обращением к нации через пару минут после взрыва, и был одет в боевые доспехи. Мы думаем, что он рассчитывал устроить шоу. Но вместо эпической битвы вы устроили быструю, почти будничную «санитарную обработку» монстра за десять минут. Да ещё и с… э-э-э… нестандартными комментариями тогда ещё барона Чернова, что особенно болезненно. Если версия верна, Мусасимару опоздал на каких-то четверть часа. — Должно быть, ему очень обидно, — с улыбкой заметила Аня. — Бедненький, — хмыкнул я. — Последствия этого гораздо серьёзнее, чем кажется, — заметил Разумовский. — Во-первых, вместо одного героя-императора мир получил четырёх. «Демона» Чернова. Российскую принцессу, что легитимизировало операцию в глазах международного сообщества. Инфернскую принцессу, что вообще выходит за рамки понимания. И, самое страшное для Мусасимару, Махиро Таканахану, которую теперь называют японской принцессой и героиней нации. Он не просто провалил свой план — он создал себе внутреннего врага с легитимностью «спасительницы». На экранах появились наши четыре фотографии и зашкаливающий рейтинг симпатий, видимо, среди японцев. — Второе: потеря контроля над нарративом. Официальная версия о том, что Россия создала вормикса, всё ещё существует, но она трещит по швам. После зачистки Арапахо в эту историю не верят даже внутри Японии. На Совете Коалиции об этом лучше вообще не заикаться. — Третье: политическая изоляция. Вместо поддержки он получил осуждение. Китай и Франция открыто симпатизируют России. Союз с ацтеками стал токсичным. Ультиматум Вашего Величества ставит его в положение, где любой шаг ведёт к потере лица. Голицын задумчиво барабанил пальцами по столу: — Но он всё ещё силён, я правильно понимаю? — Именно так, Ваше Величество, — кивнул Разумовский. — Да, он нервничает, но уверен, это не мешает ему строить собственные планы. К сожалению, японское общество слишком закрытое, и даже противники императора не горят желанием сотрудничать с нами. Махиро Таканахана в этом плане редкая удача, но она сама находится в изоляции, и, как бы цинично это ни звучало, но и мы рассматриваем её скорее как знамя, а не как потенциального преемника Мусасимару. — Да, противник у нас не дурак, — вздохнул Голицын. — Действует последовательно и логично. Укрепился, перехватил информационную инициативу, выставил нас в невыгодном свете… Укрепления на линии соприкосновения, «Дети Императора», минные поля — он хочет, чтобы мы полезли в лобовую. Чтобы война стала кровавой мясорубкой, которая обойдётся нам так дорого, что мы в итоге отступимся и согласимся на его «щедрые» условия. Значит, нужно действовать асимметрично. Бить не там, где он ждёт, и не так, как он ожидает. Министр обороны попытался возразить: — Но Ваше Величество, армия готова… — Армия и должна быть готовой, — оборвал его Голицын, — на то она и армия! Только не забывай, что это тоже живые люди. И с той стороны живые люди… Он потёр лоб, потом достал свой телефон, положил его поверх планшета, и картинка на экране сменилась на изображение экрана телефона. Хм, а удобно! Голицын меж тем включил на воспроизведение видео. Похоже, сделанное его нашлемной камерой. Я сразу узнал это место. Самый первый мир, мир Могрима, наше первое столкновение с костяными, первый бой. И волны прущей в лоб нежити. — Вот наш противник, — заговорил Голицын. — И наш, и их, и всего мира. Возможно, он никогда до нас не доберётся. А может, появится на пороге уже завтра. И тогда нам понадобится каждый, способный держать в руках оружие. А такие, как «Дети императора», одарённые — особенно. Но я не могу сейчас показать это видео — тут же получу обвинение в том, что мы напали на мирных скелетов и теперь Россия виновата, если они явятся по нашу душу. — Как раз хотел обратить на это ваше внимание… — пискнул Григорьев. — Спасибо, я и сам это понимаю, — отмахнулся Голицын. — У Ани, уверен, сотня часов такого видео. — Сто пятьдесят, — уточнила Аня. — Я вообще камеру не выключала. — Генштаб получит это видео после победы над Японией для анализа, — император кивнул военным. — А сейчас, господа, пора объявить миру о нашем возвращении. С Мусасимару, видимо, придётся встречаться снова, переговоры по телефону тут не помогут… — он задумчиво постучал пальцами по столу. — Вопрос только в том, как сделать так, чтобы инициатива встречи исходила от него? Чтобы не мы о ней просили… — Отец, — Аня подалась вперёд, сверкнув глазами, — позволь мне? Голицын приподняв бровь: — Что именно? — Я знаю, как заставить его самого прислать приглашение. Все уставились на неё. Аня достала свой телефон и показала отцу с многозначительной улыбкой. ㅤ — Что именно ты задумала? — повторил Голицын, глядя на дочь с любопытством. Аня подняла телефон, покрутила его в руках: — Прямой эфир в моём блоге. Короткий видеопост. Покажем всему миру, что мы вернулись, что у нас всё отлично, что мы на совещании обсуждаем текущие вопросы, и между делом… намекнём Мусасимару, что не прочь встретиться. Григорьев побледнел: — Ваше Высочество, но это же… это несерьёзно! Это легкомыслие! Нельзя вести внешнюю политику через блог! — А я не веду внешнюю политику, — невинно улыбнулась Аня. — Я просто общаюсь с подписчиками! У меня их сто двадцать миллионов, между прочим. В том числе миллионов пятнадцать японцев. — В том числе, уверен, Мусасимару, — хохотнул Разумовский. Голицын откинулся в кресле, и на его лице появилась хищная усмешка. — А давай! Только прежде чем выкладывать, покажи, что получилось. — Само собой! — подмигнула Аня. — Так, господа, мне нужно, чтобы вы все подыграли. Дим, расскажи ещё раз про встречу с Мусасимару, и обязательно повтори про книгу. Остальные — не смотрите на меня, делайте вид, что совещание продолжается. Господа министры переглянулись, посмотрели на императора, а тот только развёл руками. — Вы слышали! Просто смотрите на докладчика и всё! Дима, давай по новой. — Без проблем. Наследник снова открыл свой доклад и принялся рассказывать, на этот раз гораздо подробнее. Аня меж тем подключила гарнитуру и включила на телефоне фронтальную камеру. — Привет всем! — заговорила она очень тихо прямо в микрофон гарнитуры. — Мы только что вернулись, не было времени отписаться. Сейчас мы с Артёмом на совещании у отца. Только тсс, не говорите никому! Тут столько всего обсуждают… Оглянулась через плечо, изображая осторожность. Переключила камеру на заднюю — показала зал. Государственный флаг, герб, карта на столе. Камера скользнула по министрам, императору и остановилась на Дмитрии Дмитриевиче. Аня приблизила изображение, камера поймала резкость… В этот момент Дим Димыч как раз очень чётко произнёс: — … дал ему почитать мемуары Наполеона на японском. Очень редкое издание, да и книга библиотечная, так что предупредил, что когда мы будем в Токио, книгу надо будет вернуть… Аня выдержала паузу. Затем вернула камеру на себя: — А мы с как раз думаем, куда бы поехать дальше. Может, на курорт? — Аня изобразила задумчивость. — Или может достопримечательности посмотреть? Кстати, как там сейчас погода в Токио? А то мы давно в Японии не были! Напишите в комментариях! Всё, мне пора, всех люблю, целую! Она выключила запись. Приложила телефон к планшету — и видео пошло на большой экран. Тридцать секунд. Беззаботная принцесса «тайком» снимает с совещания. На фоне — рассказ про книгу. — Разве… так можно? — возмутился Григорьев. — А что они нам сделают? — расхохотался Голицын. — Ноту протеста вышлют? Ань, публикуй. Моя умничка ткнула в экран, отправляя видео в блог. — Думаю, реакцию долго ждать не придётся. А пока давайте и официальное обращение дадим, для своих в первую очередь, — Голицын нажал селектор. — Пригласите Соколову. ────────── [1] Здесь и далее используются фрагменты рок-оперы «Beethoven’s Last Night» группы Trans-Siberian Orchestra: https://music.yandex.ru/album/3002954 Глава 9 Судьба Receive us Time deceives us The only moment in our lives That ever really mattered Fate Is now ㅤ Beethoven’s Last Night, «Fate» ㅤ Дверь открылась и вошла Кристина Соколова, а за ней, видимо, её оператор. И если сама Кристина была одета просто безупречно, как и подобает ведущей Имперского канала, то вот её оператор как будто не во дворец приехал, а к встрече с друзьями-алкашами готовился. Растянутый свитер с оленями, жилетка с кучей кармашков, и в довершение ко всему — он ещё и что-то жевал. Войдя, Кристина вежливо поклонилась. — Ваше Величество, господа, — поприветствовала она всех. Оператор же, проигнорировав великосветское собрание, повернулся к выключателям на стене. Защёлкали выключатели — он принялся настраивать свет. — Проходите, Кристина, — позвал император. — У нас совещание, которое после интервью продолжится, а пока небольшой перерыв. — Зрители увидят, что император вернулся и сразу приступил к работе, это хорошо, — кивнула журналистка. Она пошла в обход стола, а Разумовский поднялся и двинулся ей навстречу. Встретились они как раз неподалёку от меня. — У вас есть план интервью? — спросил князь, перехватив Кристину за локоток. — Конечно, вот… — насторожилась девушка. И не зря насторожилась. Разумовскому хватило нескольких секунд, чтобы просканировать записи в блокноте и вынести свой вердикт. — Это никуда не годится. Вот мой список вопросов, — и протянул Кристине свой планшет. Девушка погрузилась в чтение, и по мере того, как она читала, лицо у неё вытягивалось всё сильнее. — Простите, Ваше Сиятельство, — она подняла взгляд, — но с таким же успехом вы могли бы сами задать эти вопросы, и сами же на них ответить. Здесь штампик «одобрено Кремлём» ставить некуда! От такой дерзости князь даже не нашёлся сперва что сказать. Он снял очки, протёр их платочком, снова надел и уставился на бедную журналистку тяжёлым, давящим взглядом. Та сглотнула. — Ваше Сиятельство, — поспешила она сгладить недовольство главы Тайной Канцелярии, — я понимаю, что вы рассчитываете донести этими вопросами. Но это уже не журналистика, это пропаганда! Я не хочу… — Это война, девочка, — прошелестел Разумовский. — И на войне приходится делать не то, что хочется, а то, что надо! Я уже хотел было вмешаться, но меня неожиданно опередил оператор. Он как раз подошёл с камерой и штативом в руках — свет он уже выставил, и теперь собрался расчехляться. — Ваше Сиятельство, вы бы лучше оставили Кристину в покое, — выдал он таким будничным тоном, будто за проезд в автобусе передать попросил. Разумовский пошёл пятнами, и даже огляделся по сторонам, все ли слышали, что сейчас произошло. Слышали все — зал совещаний замер. Кажется, если бы в зале были мухи — сейчас даже они зависли бы в воздухе. — Ты вообще знаешь, кто я? — выдохнул князь. Оператор только плечами пожал. — Тот, кому надо, чтобы вот она, — он ткнул пальцем в свою коллегу, — сделала свою работу идеально. Так не мешайте ей! У нас же не прямой эфир, переснимем если что. Не знаю, что ответил бы на такую отповедь князь, но ситуацию спас лично император. — Алексей Петрович, — обратился он к Разумовскому, — правда, не запугивай девушку! Лучше дай ей свои вопросы, а Кристина, уверен, придумает, как это обыграть так, чтобы уши Тайной Канцелярии не торчали! — Я… постараюсь, Ваше Величество, — пообещала Кристина. — Хм… — Разумовский на секунду задумался. — Хорошо, Соколова, идите, готовьтесь. Займите моё кресло. Заметно побледневшая Кристина отправилась к императору, оператор невозмутимо занялся своей камерой, а в зале заговорили как будто все и разом. — Разумовскому ещё никто никогда не возражал! — прошептала мне на ухо Аня. — Ваше Высочество, я всё слышу, — неожиданно ответил сам князь у меня за спиной. — Ваша Светлость, будьте любезны, подвиньтесь. У вас здесь идеальный ракурс. Он откуда-то притараканил стул, так что мне оставалось только сдвинуться вместе с креслом ближе к Анютке. И пока Кристина со своим «бессмертным» оператором готовились, — настраивали звук, камеру, пробовали снимать по несколько секунд, — Разумовский быстренько перенёс с планшета на терминал свой файлик с заметками. Развёрнутые формулировки он убрал, — а там у него прямо вопросы были написаны, явно готовился, — тезисы же оставил. И вывел их на большой экран позади нас и оператора, который для съёмки выбрал позицию прямо у меня за спиной. — Вам хорошо видно? — спросил он у журналистки. — Более чем, Ваше Сиятельство, — недовольно поджала та губы. Замолчав, она погрузилась в свои записи, время от времени глядя на экран. А я, пользуясь тем, что терминал вообще-то мой, принялся изучать список Разумовского. Да уж, пропаганда, как она есть. И неплохая, если бы с этим выступал сам князь — вообще отличная была бы, Кристина права. Даже если бы император с такой речью к народу обратился — зашло бы на ура. Но Кристина? Не того репортёра князь решил использовать. Ох, не того! Зрители от неё, в том числе в силу её возраста, ждут совершенно иного! Голицын наклонился к Кристине и что-то негромко сказал. Та вскинула голову, кинула злой взгляд на Разумовского. Кажется, это будет интересно! ㅤ * * * ㅤ Кристина сидела рядом с императором во главе стола, чувствуя себя так, будто балансирует на канате над пропастью. С одной стороны — надо же задать нормальные, острые вопросы, а не то что люди подумают? С другой — Разумовский, который пялился на неё, будто хотел взглядом дырку прожечь. Плюс чёткое понимание, что это никакое не интервью, а какая-то спецоперация. И надо как-то умудриться задать вопросы, которые от неё ждут зрители, и одновременно впихнуть в эфир те лозунги, которые ей подсунул этот… князь. И рыбку съесть… Мысли девушки метались, как стая испуганных птиц. Блин, ну серьёзно, у него что, не нашлось ни одного пиарщика, кто мог бы состряпать нормальный план? Эта пропагандонская дичь казалась просто оскорбительной. А потом в голове что-то щелкнуло. Да у него просто не было времени! Она же сама напросилась на интервью, это не было согласовано заранее! Они вернулись всего час назад. Потом совещание. У старого интригана было от силы четверть часа, максимум полчаса, чтобы на коленке набросать эту агитку! А у Кристины сейчас не было и этого. Придётся на ходу из этого… хм, материала… лепить конфетку. Она оторвалась от записей, поймав взгляд оператора. Витя едва заметно кивнул — он готов. Пора. — Кристина, — император вдруг заговорил с ней негромким голосом, даже слегка наклонившись в её сторону, — у вас какая-то проблема с этими вопросами? — он кивнул в сторону большого экрана. — Ваше Величество… — она замялась, но потом, тряхнув головой, решилась говорить как есть. — Это против принципов, понимаете? Журналист должен сохранять объективность! Сейчас телезрителей интересуют совсем другие вещи! А то, что требует Его Сиятельство, это… Она замолчала, потому что слова, рвущиеся с языка, стали бы уже совсем неприкрытым оскорблением. «Называть Разумовского сутенёром, наверное, не слишком разумно», — промелькнула мысль. — Это политика, да, — спокойно согласился Голицын. — Давайте так. Я отвечу на любой ваш вопрос, а вы уж как-нибудь помогите нам. Люди жизни отдавали за то, чтобы сейчас эти вопросы услышали те, кому они предназначены. — Махиро? — от внезапного озарения у Кристины перехватило дыхание. — А вот это имя произносить не стоит, — подмигнул император. — Мусасимару её и так, мягко говоря, недолюбливает. — Я поняла, — опустила взгляд девушка. В глазах пощипывало, но усилием воли она взяла себя в руки. «Разумовский, чтоб у него язык шерстью покрылся, прав — это война. И её жертва — не самая большая. У неё хотя бы есть выбор. В конце концов, она всё ещё может уйти. Возможно, её даже не уволят…» Но вместо этого она подняла голову, сдув непослушную чёлку. — Давайте начнём с общего плана, — голос прозвучал уверенно, хотя внутри все сжималось. — Ваше Сиятельство, вернитесь, пожалуйста, на своё место. Витя, дашь общий план, ладно? Ваше Величество, здесь же можно снимать, как вы работаете, само совещание? — Можно, — кивнул Голицын. — Никого секретного здесь нет. Но зачем? — Дадим немного бэкстейджа, это создаст ощущение спонтанности… насколько это возможно. Вот увидите, получится просто отлично! Князь Разумовский, до этого сидевший рядом с Черновым, молча поднялся и вернулся на своё место. Кристина отошла к оператору, наскоро поправляя прическу. Проклятые волосы! После снегопада они вились и топорщились, отказываясь лежать ровно. А сейчас каждая мелочь имела значение! — У меня всё готово, — вполголоса сообщил ей Витя. — Ни пуха, ни пера! — К чёрту, — почти шепотом ответила Кристина и, сделав глубокий вдох, громко сказала: — Начинаем! Она двинулась снова в обход стола. Цокот её каблуков был единственным звуком в замершем зале. Она чувствовала на себе десятки взглядов, а холодный, беспристрастный взгляд объектива и вовсе, казалось, сверлил затылок, грозя вскрыть всю поднаготную. Разумовский поднялся ей навстречу. Он помог ей сесть в своё кресло, пододвинув его к столу с такой картинной галантностью, будто на Оскар за лучшую мужскую роль рассчитывал. От него пахло дорогим парфюмом, но Кристине вдруг почудился запах тлена, крови и палёной кожи. Этот жест, такой вежливый и такой фальшивый, вызвал вдруг у неё приступ тошноты. «Рыцарь хренов. Пять минут назад был готов меня с землей сровнять, а теперь рисуется перед камерой», — подумала она и заставила себя улыбнуться. На большом экране за спиной Вити курсор подсвечивал первый пункт. ㅤ ㅤㅤ ОБЩИЙ ВРАГ ㅤ «Нет, так не пойдёт, — решила Кристина. — Начинать с этого — значит сразу признать, что мы всеми силами стараемся избежать конфронтации». Она проигнорировала подсказку. — Ваше Величество, спасибо, что согласились на это интервью, — начала она. — Прежде всего, позвольте от лица миллионов граждан выразить огромное облегчение в связи с вашим благополучным возвращением. Именно это интервью — первая официальная новость об этом. Что бы вы хотели сказать нации в первую очередь? — Я хочу сказать, что Империя ни на секунду не оставалась без управления, — ответил Император. — Мой сын и наследник, Великий Князь Дмитрий Дмитриевич, блестяще справился с возложенными на него обязанностями. Вся вертикаль власти работала как единый слаженный механизм. Я горжусь тем, как моя команда отработала эту неделю. Курсор на экране не сдвинулся. Разумовский ждал. Кристина чувствовала его нетерпение как почти физическое давление. Она сделала ещё один ход по своему плану, задав обязательный, самый очевидный вопрос. — Тем не менее, ваше отсутствие породило множество слухов, — продолжила она. — Официальная версия — отпуск. Японская пропаганда утверждала, что это было бегство. Где вы были на самом деле, Ваше Величество? Ей захотелось показать Разумовскому язык, когда тот после этого вопроса закатил глаза к потолку, проговорив одними губами что-то явно нелестное. А Разумовский в это время кипел от злости. Наглая девчонка о чём-то договорилась с Голицыным! А тот явно ей симпатизирует. Но ведь не настолько, чтобы забыть о цели интервью, которую они обговорили, пока император переодевался перед совещанием. Да и Соколова вроде не дура… Должна понимать, с кем играет и чем рискует! — Я тренировался, — с лёгкой усмешкой ответил Император Голицын. — Вместе со Светлейшим князем Черновым, своими младшими детьми и лучшими воинами Империи мы проводили учения в условиях, максимально приближенных к боевым. Могу сказать, что учения прошли успешно. «Ну да, успешно», — подумала Кристина. Она видела броню бойцов «Заслона». Да парни как будто в мясорубке побывали! И то, как встречала мужа императрица… Нифига это не учения были! Они где-то воевали. Что же это было за сражение, которое император счёл более важным, чем оккупация собственной страны? И где? Явно не в нашем мире… Но и не в чёрном разломе — там-то у Чернова курорт… «Ах да, следующий вопрос!» — опомнилась она. — Тогда перейдём к главному, — произнесла Кристина. — До истечения ультиматума Японии осталось менее двух суток. Вся страна, весь мир замерли в ожидании. Готова ли Российская Империя к силовому сценарию? — Да, готова, — лаконично ответил Император. — И была готова до ультиматума. Разумовский резко подался вперёд, вперившись в журналистку взглядом. Ага, вот оно что! Дерзкая девчонка всё же не дура. Совсем даже наоборот. И император про тезисы не забывает. Отличная подводка! И он ткнул в экран планшета. Курсор на экране перескочил через несколько пунктов сразу, подсветив новый тезис. ㅤ ㅤㅤ ПОЧЕМУ МЫ НЕ АТАКУЕМ? ㅤ Кристина мысленно усмехнулась. Разумовский понял. Вон, даже улыбнулся. Она почувствовала профессиональный азарт. Разумовский думает, что он её прогнул и поставил в интересную позу? Нет, Ваше Сиятельство! С ней так нельзя! Только не силой! А вот император… Император ведь разрешил задавать любые вопросы? — В таком случае, всех, уверена, интересует вопрос: почему мы до сих пор не перешли к активным действиям по освобождению наших территорий? — спросила Кристина, глядя прямо в глаза Голицыну. — Зачем вообще понадобился ультиматум? Для чего эта отсрочка — чтобы японцы закрепились на оккупированных землях, на линии соприкосновения, построили укрепления? Она краем глаза, к огромному своему удовлетворению, заметила, как перекосило лицо князя «в каждой бочке затычка» Разумовского. Дмитрий Михайлович с интересом наблюдал за этим безмолвным поединком. Разумовский, его верный цепной пес, возможно, впервые столкнулся с противником, который не боялся его рыка, а вместо этого предлагал станцевать. А девчонка-журналистка, которую он ещё после прошлого интервью приметил за её смелость, на глазах превращалась из просто талантливого репортёра в игрока высшей лиги. Она не просто следовала подсказкам Разумовского — она улучшала их, оживляла, делала точнее. Император про себя усмехнулся. Алексей Петрович, кажется, нашёл себе ровню. Интересно, кто кого переиграет в итоге? — Вы правы в своём негодовании, — начал Голицын. — Более того, наш противник именно для этого отведённые тридцать дней и использовал, к глубокому нашему сожалению. Да, мы ожидали этого, но всё равно пошли на такой шаг. Потому что там, на оккупированных землях — наши люди, и активное наступление будет стоить миллионов жизней, — император замолчал, но журналистка почувствовала, что он ещё не закончил. — Знаете, Кристина, перед миссией в Арапахо моя дочь спросила меня: «Разве там — не наша Земля? У нас что, есть запасная?» Так что, говоря про тех, кто сейчас находится на оккупированных землях, я имею в виду не только граждан Российской Империи. Мы все жители этой планеты, и японцы тоже. Солдаты в окопах не виноваты, что их император затеял эту вероломную оккупацию. До тех пор, пока они лишь честно исполняют приказы, гуманно относятся к мирным жителям и соблюдают военные конвенции — к ним лично у нас претензий нет. Разумовский покачал головой, но удалил отработанный тезис. Курсор на экране снова сменился. ㅤ ㅤㅤ ВОЙНА С БЕСЧЕСТЬЕМ ㅤ Кристина поняла, что сейчас начинается самый важный блок — идеологическая атака. И здесь ей нужно быть предельно точной. Но с другой стороны, это не повод давать власти поблажки! Накосячили? Пусть объясняются! — Но как вообще мы, как нация, допустили саму возможность этой оккупации? — спросила она. — Кто несёт за это ответственность? — Приходится признать — нас обманули, — ответил Голицын. — Япония десятилетиями вынашивала этот план. Они вкладывались в экономику, в добычу полезных ископаемых. Миллионы японцев переселились на материк, женились, выходили замуж, заводили детей в смешанных браках. Два народа жили по-братски. Этот удар в спину стал для нас и, уверен, для большинства японцев, полной неожиданностью. И в этом поступке нет чести. Ещё один тезис исчез. Курсор тут же переключился на новый. ㅤ ㅤㅤ МУСАСИМАРУ ≠ ЯПОНИЯ ㅤ — Правильно ли я понимаю, что вы возлагаете всю вину за произошедшее персонально на императора Мусасимару? — мгновенно сформулировала Кристина. — Совершенно верно, — подтвердил Голицын. — На императора и его ближайшее окружение. Хотя я уверен, что и среди них есть честные люди, которые были вынуждены подчиниться. Взять хотя бы древний и уважаемый род Таканахана. Он был практически полностью истреблён за одну лишь попытку возразить против плана оккупации Дальнего Востока. Позже их, конечно, реабилитировали… но мёртвых это уже не вернёт. Император сам сделал идеальную подводку. Разумовский отреагировал молниеносно. ㅤ ㅤㅤ НАСТОЯЩИЕ ГЕРОИ ЯПОНИИ ㅤ Кристина подхватила, придавая вопросу нотку искреннего недоумения. — Я слушаю вас и удивляюсь: неужели мы сейчас говорим о той самой Японии, которая столетиями была последним рубежом человечества, защищая мир от монстров из глубоководных тихоокеанских разломов? Куда делись те герои? — Люди чести в Японии никуда не делись, — заверил Император. — Я в этом уверен. Но почему они молчат сейчас — для меня, признаться, загадка. Разумовский, довольно улыбаясь, удалил ещё один тезис, подсветив следующий. ㅤ ㅤㅤ ПРЕДЛОЖЕНИЕ МИРА ㅤ — А если они заговорят? — продолжила Кристина. — Если в Японии появятся силы, готовые к диалогу? Вы станете с ними разговаривать? — Мы станем разговаривать со всеми, кто сменит риторику агрессии на обсуждение мира и сотрудничества, — заявил Голицын. — Императору Мусасимару достаточно вывести свои войска и принести официальные извинения — и мы решим этот конфликт мирным путём. ㅤ ㅤㅤ БИЗНЕСУ: ВОЙНА ИЛИ ДЕНЬГИ? ㅤ — Но дел с Японией больше иметь не будем, верно? — уточнила она. — Почему же? — возразил Голицын. — Мы и дальше готовы сотрудничать с японскими промышленниками. В конце концов, они действительно изрядно вложились в развитие региона. Именно война, если она всё же случится, поставит в этом сотрудничестве жирную точку. Но, как вы верно заметили, время одуматься ещё есть. Кристина понимала, как с каждым вопросом и ответом они с Разумовским вдвоём плетут сложную, невидимую сеть, в которую должен был угодить Мусасимару. Это было омерзительно и восхитительно одновременно. Она чувствовала, как с каждым вопросом теряет часть своей веры в «чистую» журналистику, и как вместе с тем становится сильнее и опаснее. Первоначальное возмущение сменилось азартом. Она смотрела на тезисы главы Тайной Канцелярии уже не как на приказы, а как на аккорды, по которым она играет свою, гораздо более сложную и изящную партию. «Крис, ты себя слышишь? — мелькнула запоздалая мысль. — Ты же только что готова была всё бросить, а теперь кайфуешь?» Внутреннего сопротивления больше не было. Было только острое, почти физическое удовольствие от того, как ладно и точно ложатся слова, как идеально её хоть и подсказанные, но совершенно честные вопросы подводят к нужным ответам. Она посмотрела на Императора. «Так вот она какая, настоящая власть, — пронеслось в голове. — Не с трибуны орать, а задавать вопросы, которые меняют мир». ㅤ ㅤㅤ РОССИЯ — ГАРАНТ ПОРЯДКА ㅤ — Вы упомянули, что Россия готова к сотрудничеству даже с теми, кто поступил вероломно, — начала Кристина следующий блок. — В этой связи не могу не спросить про Арапахо, который вы уже упомянули. Почему, несмотря на оккупацию, мы берём на себя ответственность за защиту территории враждебного государства на другом конце света? — Потому что есть такая работа — человечество защищать, — просто ответил Голицын. — Наш враг не Япония и не ацтеки. Наш настоящий враг там — в глубине эпицентров, в разломах, во множестве других миров. Курсор тут же вернулся к первому, еще не отработанному тезису. ㅤ ㅤㅤ ОБЩИЙ ВРАГ ㅤ — Вы сейчас говорите о разломных монстрах? — спросила Кристина, почувствовав внезапно, как по спине пробежал холодок. — Можно ли назвать простым монстром существо, способное командовать армиями и мыслить стратегически? — задал риторический вопрос Голицын. — Это уже не монстр. Это разумная, враждебная сила, и это делает её тысячекратно опаснее. И да, у нас, у ацтеков, у японцев, китайцев, французов, англичан… у всего человечества есть общие враги. На их фоне захват Дальнего Востока — это мелкое, постыдное недоразумение с соседом. А использовать для захвата «Детей Императора», элитных егерей, чьё призвание — защита человечества, — это преступление и перед своим народом, и перед всем миром. Все ключевые тезисы были отработаны. Кристина не слышала, скорее почувствовала, как Разумовский выдохнул. Она тоже выдохнула. Получилось. У неё получилось провести это интервью так, что никто, кроме сидящих за этим столом, не заметит швов. Она посмотрела на свои руки, лежащие на блокноте. К её удивлению, они не дрожали. «Интересно, вот так и становятся циниками? — подумала она как-то отстранённо. — Когда понимаешь, что можешь врать, не говоря ни слова лжи?» Но ведь это была не ложь. Всё, что сказал Император — правда. Просто… правда, поданная под правильным соусом. И она, Кристина Соколова, оказалась отличным шеф-поваром. Теперь можно позволить себе немного импровизации. Она понимала, что это рискованно, но чувствовала, что сейчас можно. Она заслужила это право. ㅤ ㅤㅤ УЛЬТИМАТУМ: ВОЙНА ИЛИ ШАНС? ㅤ На экране оставался последний тезис, но Кристина решила, что и без него император уже всё сказал. — Вы упомянули «другие миры»… — начала она. — Правильно ли я понимаю, что там есть не только противники, но и союзники? Мы видели инферн, драконов… — Белкусов… — улыбнулся Голицын. — Вы про Чипа, спутника князя Чернова? — озадаченно спросила Кристина. — Я про целую расу белкусов, императрица которых прямо сейчас находится в Москве с дружеским визитом, — пояснил Голицын. Кристина широко раскрыла глаза. — То есть… Москва становится центром межмировой дипломатии? Это же сенсация! — Об этом пока рано говорить, — уклонился от прямого ответа Голицын. — Но мы над этим работаем. В последних словах императора Кристина явственно услышала намёк — пора завязывать. — Ваше Величество, спасибо за ваши ответы, — произнесла она. — Позвольте последний вопрос, который, я уверена, волнует очень многих наших зрительниц. Когда же состоится свадьба принцессы Анны? — А это вы у Светлейшего Князя спросите, вон он сидит, улыбается, — рассмеялся Голицын, поворачиваясь в сторону Чернова за кадром. И добавил серьёзным тоном: — Но могу сказать точно — не раньше, чем мы освободим Дальний Восток. В этот момент, как ужаленный, вскочил министр иностранных дел Григорьев. — Ваше Величество, это срочно! — ворвался он в кадр, передав свой планшет императору. Тот изучал информацию несколько секунд. — Кажется, Его Величество Мусасимару подписан на блог принцессы Анны, — улыбнулся он. — А чтобы его комментарий не затерялся среди десятков тысяч других, решил оставить его через собственное телевидение. Включите на большой экран, пожалуйста, — Голицын вернул планшет министру. — Посмотри все вместе. Разумовский поспешно переключил большой экран на тикающий таймер обратного отсчёта. Кристина, мгновенно оценив ситуацию, дала знак оператору. — Витя, экран! — скомандовала она шепотом. «Ничего, при монтаже вырежут», — мелькнула мысль. Оператору пришлось сменить положение, отойдя подальше от экрана, чтобы взять его в кадр целиком. Благо, штатив на колёсиках и пол ровный. Всё это выглядело совершенно спонтанным. Да и было, на самом деле. На экране появилась японская ведущая. Она что-то говорила на японском, но тут же переключилась на отличный русский. С безупречной дикторской интонацией и легкой ноткой превосходства в голосе японка зачитала официальное заявление императорского дворца. — Специально для наших партнёров из Москвы, я повторю на русском. Его Императорское Величество Мусасимару с интересом ознакомился с беспокойством Её Высочества принцессы Анны о погодных условиях в нашей столице. Чтобы развеять все сомнения, Его Величество любезно приглашает Её Высочество, а также её отца, Императора Дмитрия Голицына, и Светлейшего князя Чернова лично посетить Токио и убедиться в прекрасной погоде и традиционном японском гостеприимстве. Его Величество гарантирует полную безопасность делегации высоких гостей на всё время их визита. Взгляд Кристины упал на министра иностранных дел. Григорьев был бледен, как сама смерть, и до Кристины тут же дошло, почему. Это была катастрофа. Принцесса своим блогом нечаянно дала японцам повод для этого издевательского приглашения в гости. Если император откажется — это будет выглядеть как трусость, согласится — как игра по правилам Мусасимару. На этом фоне её интервью, ради которого она неделю караулила в машине, пожертвовала своими принципами, в конце концов!… оно теряло всякую актуальность. Меж тем просмотр завершился, камера повернулась обратно на Императора и Кристину, снимая по ходу Разумовского, Чернова, Анну, Фирсова и других участников совещания. И тут Кристина заметила довольные лица и самой принцессы, и Чернова. Разумовский так и вовсе сидел с видом победителя. Кажется… кажется здесь не всё так просто и однозначно, как ей кажется! Разумовский вернул на большой экран последний тезис. ㅤ ㅤㅤ УЛЬТИМАТУМ: ВОЙНА ИЛИ ШАНС? ㅤ «Точно, интервью же ещё не закончено!» — вспомнила Кристина. Она повернулась к Императору. — Ваше Величество, после такого приглашения остаётся только снова повторить тот же вопрос: война или мир? — А вот мы сейчас встретимся с императором Мусасимару и узнаем, — с хищной улыбкой ответил Голицын, тоже поворачиваясь к ней. — Вы же видите, он поговорить хочет? Ну, раз сам пригласил, надо слетать, пообщаться! Поэтому давайте наше с вами общение закончим. — Благодарю, Ваше Величество, — она повернулась к Вите и кивнула. Красный огонёк камеры погас. Интервью закончилось. Кристина сидела, прикрыв глаза, и чувствовала, как по щеке катится одинокая, горячая слеза. «Ну вот и всё, Крис, — сказала она сама себе. — Добро пожаловать во взрослый мир!» В этот момент она поняла, что с той наивной Кристиной, которая верила, что можно просто рассказывать людям правду, она может попрощаться. Оказалось, что иногда правду надо незаметно подсунуть. И она это сделала. И если ради блага страны в следующий раз потребуется солгать — она и это сделает. Кристина быстро смахнула слезу, пока никто не заметил, и встала. Ещё не хватало показать Разумовскому, чего ей всё это стоило. Обойдётся! ㅤ * * * ㅤ — Да как так, Ваше Величество! — министры обороны и иностранных дел, обычно не особо дружные, неожиданно объединились, даже заговорили в голос, стоило интервью закончиться. — Это провал, — Григорьев, белый, как полотно, только что волосы на жопе не рвал. — Если вы не поедете… — Кто сказал, что я не поеду? — усмехнулся император. — Но это же столица враждебного государства в военное время! — всплеснул руками министр обороны. — Это против любых правил ведения войны! Это вообще беспрецедентно! В истории человечества… — А что они нам сделают? — усмехнулся Голицын. — В заложники возьмут? — Нет, ну это вряд ли… — вступил в разговор начальник генштаба. — Но устроить провокацию или несчастный случай могут. — ХА! — император расхохотался. — Вот вы и сделайте так, чтобы не было никаких провокаций. Они продолжили спор, а я, слушая вполуха, подошёл к Кристине и Разумовскому. — Запись пускайте в эфир прямо сейчас, чтобы через пять минут она уже вышла в эфир, — улыбаясь, распорядился тот. — Честно, я восхищён вашей работой. Надеюсь, ваша совесть не сильно пострадала? — Совесть у меня совершенно спокойна, — горько усмехнулась Кристина. — Но вот невинность я сегодня, кажется, потеряла. Между прочим, благодаря вам, Ваше Сиятельство! — Слава богам, моя жена этого сейчас не слышала, — расхохотался Разумовский и тут же перешёл на серьёзный тон. — Вы отлично справились. И да, Виктор, кажется? — он повернулся к оператору, — спасибо, что вовремя остановили меня. Это был очень смелый поступок. — Ваше Сиятельство, это Кристине ещё работать и работать, — Виктор пожал плечами, — а меня давно картошка на даче ждёт. — Ещё подождёт, — вмешался я в разговор. — Кристина, готовы работать в прямом эфире? Та взглянула на своего оператора. — Запасная батарея есть, в машине ещё две, — пожал плечами тот. — Часа на четыре съёмки. — Готовы, — уверенно кивнула Кристина. — Тогда как вы смотрите на то, чтобы взять интервью у ещё одного императора? — подмигнул я ей. — В каком смысле? — опешила журналистка. — В самом прямом, — улыбнулся я и повернулся к насторожившемуся Разумовскому. — Вот эта кукла, что на экране была, кажется мне знакомой. Где-то я её уже видел. — Она ведёт на японском телевидении политические обзоры, — князь ответил, ни на секунду не задумавшись. — Это ей вы тогда сказали «давайте жить дружно». Сейчас у неё было короткое включение, а так-то через… — он глянул на наручные часы, — через час с небольшим у неё будет в прямом эфире ток-шоу с участием какого-нибудь приглашённого эксперта. Наверняка обмусолят приглашение Мусасимару. — Час с небольшим, говорите? — оскалился я. — Что ж, Мусасимару сам напросился. Мы застанем его со спущенными штанами и притащим прямо в студию прямого эфира. Ваше Величество! — я повысил голос, обращаясь через весь зал к Голицыну. — Пожалуйста, прикажите приготовить «Горбунка»! Глава 10 Всегда оставайся человеком Did you really want to sit here in silence Could it be that brooding is part of your art Is it an extension of artistic license A moody defiance Of all of life’s tyrants While you’ve been searching your heart Alone with us in the dark ㅤ Beethoven’s Last Night, «What good this deafness» ㅤ — Так, объясни мне ещё раз, простыми словами и короткими предложениями, так, чтобы даже я понял, что ты задумал? После моей просьбы к Голицыну приказать готовить «Горбунка» Разумовский отвёл меня в сторонку. — Мусасимару пригласил Его Величество? — Пригласил. — Мы этого и хотели? — Ну⁈ — Ну так и летим! Что здесь сложного? — я развёл руками. — А ток-шоу здесь при чём? — Разумовский продолжал хлопать глазами, чего-то не понимая, а до меня никак не доходило, что именно ему было непонятно. — Притащим японца на ток-шоу и там и поговорим, в прямом эфире! — объяснил я. — Так он уже не отвертится, кто что сказал и как это выглядело! — Допустим, идея с прямым эфиром и правда неплохая, — князь задумался. — Позиция у нас сильная, отступать причин нет, предлагаем мир во всём мире… Но бездна тебя возьми, как ты за час попадёшь в Токио? — То есть как я заставлю японского императора делать то, что нам надо, вопросов не вызывает? — усмехнулся я. — Не набивай себе цену, — отмахнулся мой собеседник. — Так что с Токио? — Через Итуруп, — я понизил голос, чтобы нас никто не слышал. — На «Горбунке»? — Разумовский посмотрел на меня недоверчиво. — Я чего-то не знаю про ваши технологии? — При всём уважении, князь, вы чего-то не знаете про меня, — в моём голосе звякнула сталь. — Просто доверьтесь мне. Уверен, вам понравится! — Идём, по дороге объяснишь детали, — решил он, наконец. — Его Величество, как я вижу, уже доверился. И правда, Голицын время зря не терял. Пока мы с князем спорили, он успел объявить собравшимся о командировке и толкнуть пафосную речь. — Что, опять? — с кислой миной спросил Дим Димыч. — Держись, казак, атаманом будешь! — подбодрил его император и повернулся ко мне. — «Горбунок» уже готовят, но как он будет в такую погоду взлетать? — Подтолкнём, — хмыкнул я и обратился к Ане: — Ты Ариэль предупредила? — Она уже готова, дорогой, — улыбнулась Анютка. — Оказывается, для неё тоже мундир пошили, такой же. — Только Махиро не хватает, — оскалился Разумовский. — Но пусть эту мысль японцы сами подумают. Ваше Величество, — он подошёл к императору, — вы всерьёз хотите участвовать в этой авантюре? — Может мне тебя с собой взять? — прищурился Голицын. — Разомнёшься, на драконе прокатишься, потом опять же десантирование на полном ходу из «Горбунка»… Что, не хочешь? — Спасибо, Ваше Величество, — Разумовский чуть побледнел, — но мне замечательно хватает видеозаписей Её Высочества. За разговором мы уже вышли из зала совещаний, оставив там охреневающих министров, генералов и наследника престола. Кристина и её оператор пристроились сзади нашей небольшой группы. Разумовский на ходу согласовывал с императором план. — А как со связью быть? — нахмурился он вдруг. — У меня Ярик с собой, — напомнил я. — Страж. У него широкополосная спутниковая связь. И военное оборудование локальной связи. Даже если японцы умеют такое глушить — быстро они это сделать не смогут. Поймём, что пошли помехи — сворачиваемся и уходим. — Виктор, — Разумовский обернулся, — какая у вас модель камеры? — У меня в машине коммутатор военного образца, Ваше Сиятельство, — ответил тот. — Я смогу подключиться к развёрнутой сети, если мне дадут коды. — На аэродроме, — кивнул я. Так, где там Ари? Я потянулся мысленно к ней, чтобы понять, где она хотя бы примерно. И тут я почувствовал странное. Как будто она оказалась рядом со мной… но не она сама, а её астральная проекция. До сих пор таким образом я чувствовал только присутствие Тёмной, и тем удивительнее… Хлоп! Прямо передо мной из воздуха вывалилась Ариэль собственной персоной. — Уф! — она помотала головой, приходя в себя. — Это оказалось сложнее, чем я думала! — Телепортировалась через весь дворец, вслепую? — уточнил я, поддержав её под руку. — Нет, к тебе! — она расцвела в обезоруживающей улыбке. — Ты меня позвал — и я пришла! Здорово, правда? — А все инферны умеют также? — прищурился Разумовский. — Нет, только я, — смутилась Ариэль. — Это всё Артём, он делает меня сильнее. Инферны только в пределах прямой видимости могут, очень редко кто — в знакомое место неподалёку. А вот так, как я сейчас… — она задумалась. — Легенды гласят, что первые инферны могли. Я и сама не думала, что у меня получится. Просто бежать было далеко, и я решила попробовать. А что, нельзя было? — Тебе можно, — усмехнулся Голицын. — Надо предупредить охрану, чтобы не удивлялись. — Их Нагафериска уже отучила удивляться, — проворчал Разумовский. И тут мы пришли. Вышли во двор, как раз туда, где на парковке остались стоять машина Кристины и парочка бронированных лимузинов императорского парка. Кроме машин, нас ждала ещё и парочка золотых драконов. — Настоящие драконы… — выдохнул позади меня оператор. — Виктор, — повернулся я к нему, — подбери, пожалуйста, челюсть, и бегом в машину за аппаратурой. «Спасибо за эту возможность полетать с внучкой», — встретил меня Мальфир. «Всегда пожалуйста, дружище. Обращайся, когда захочешь!» «Летим кого-то покарать?» — он оглядел нашу компанию. «Пока только морально опустить, — усмехнулся я. — Ну или аморально, это уже как пойдёт!» «Унизить врага? Звучит сладко, как мясо молочного ягнёнка!» — Ой, а у меня куртка там осталась, — вспомнила вдруг Кристина, поёживаясь на холодном ветру. — Она тебе сейчас не понадобится, — пообещал я. — Имей в виду, на первый раз может немного замутить. — От чего? — успела она спросить, прежде чем я спрятал её в криптор. — Алексей Петрович, вы с нами на аэродром? — спросил я у Разумовского. — Нет, спасибо, воздержусь, — помотал он головой. — Пойду, попытаюсь как-то упорядочить весь этот хаос. У меня только одна просьба будет… Князь сделал паузу, заглянув мне в глаза. — Сделай, пожалуйста, так, чтобы японцы обосрались со страху. Уверен, ты можешь. Разумовский подмигнул и, не дожидаясь ответа, вернулся во дворец. ㅤ Небо хоть и стало немного посветлее, и даже шторм свирепствовал уже не так сильно, но даже так от Ри, вызвавшейся проводить нас до секретного аэродрома, на котором она уже один раз побывала, потребовалось всё её драконье чутьё, чтобы не сбиться с курса. Лететь, впрочем, оказалось не так уж далеко. Пятьдесят километров — и мы на месте. С магией Мальфира это заняло минуты три или четыре, не больше — мы ногами по дворцу дольше шли. Нас уже встречали. «Горбунок» прогревался в открытом настежь ангаре, вокруг него суетилась команда техников. Лётчик по рации требовал от диспетчера полётный лист, а заодно объяснений, как вообще он должен взлетать, если первый же порыв ветра просто перевернёт лоханку. Нет, ну это он, конечно, преувеличил. Всё же шторм поутих, и всепогодный истребитель уже и сам, пожалуй, смог бы взлететь. Увидев меня на Мальфире, в компании Ри, лётчик на секунду замер. — Да, пассажир прибыл. Всё, я понял… — сказал он в рацию с видом человека, которому только что вынесли смертный приговор. — Что, неужели в прошлые разы было не весело? — подначил его я. — Мне никто не верит, когда я об этом веселье рассказываю, Ваша Светлость, — вздохнул он и кивнул на драконов. — А эти двое — сопровождение? — Только Мальфир, Ри нас просто проводила, — улыбнулся я и достал из криптора Ярика. «Дружище, спокойно! Мы уже дома!» — поспешил предупредить его я. — Оооо, Русью пахнет! — великан грохнулся на одно колено и приложил ладонь к заснеженной земле. — Не серчай, друже, но на сей раз думал конец нам. — Ратмир! — я помахал рукой. — Выгляни в окошко! Бронепластина на груди Стража отошла вперёд и вверх. — Живы? — Ратмир высунулся на улицу. — Мммм! Снег! Настоящий! Дома что ли? — Дома-дома, сейчас в Японию летим! Две минуты на инструктаж! — Опа, опа, ты прямо на ходу подмётки рвёшь! — Ратмир покрутил головой, пытаясь прийти в себя. — Сколько мы в крипторе чилили? — Да часа четыре, примерно, — улыбнулся я. — Отставить разговоры, до истечения ультиматума меньше двух суток. Слушай сюда! Быстро, насколько можно, я провёл брифинг. Меньше минуты. Всё равно долго. Я вытащил из криптора Виктора и Кристину. — А как? — замерли они, стараясь удержать равновесие. — Блевать туда! — показал я на сугроб. — Во второй раз будет легче. Цвет лиц у обоих и правда был зеленоватый, но ничего, удержались. — Страж? — любопытство оператора перевесило физиологию. — Ратмир, это Виктор, Виктор, это Ратмир, — представил я их друг другу. — Ратмир наш начальник штаба и координатор. Если он скажет подпрыгнуть и зависнуть в воздухе — это надо сделать не раздумывая. Ратмир, помоги подключить камеру к нашей системе связи. И у нас запасные гарнитуры есть? — Всё сделаю, дай мне три минуты, — попросил Ратмир. — А гарнитуры… Организую! — Ваша Светлость, как полетим-то? — напомнил о себе лётчик. — Мне маршрут так и не выдали! — Да нет у них маршрута, — улыбнулся я и принялся чертить носком ботинка на снегу. — Смотри. Сперва летим до Коломны… — Так… — А потом… Потом влетаем в Токио и приземляемся на крыше телестудии! Понятно? — Конечно, понятно, Ваша Светлость, что ж здесь непонятного? — хохотнул лётчик, но потом как-то запнулся. — Что, серьёзно? — Нет, блин, шучу! — посмеялся и я. — Конечно, серьёзно! И на этот раз тебе точно поверят — по бортовому самописцу! — Если не изымут опять… — вздохнул лётчик и ушёл в кабину. ㅤ Самое сложное в моём маршруте было даже не пролететь на истребителе через портал — чего я делать, конечно, не собирался. Самое сложное было не подставить Махиро. Мы взлетели с аэродрома с небольшой поддержкой Мальфира. Полчаса до эфира — мы слишком долго собирались. К счастью, от секретного аэродрома до Коломны — всего несколько минут лёту. Горючее не экономили, подниматься не стали — всё равно, как сообщил диспетчер, кроме нас в воздухе е… ненормальных нет. Мальфир в Океане Душ пыхтел от удовольствия, манипулируя магией воздуха с таким искусством, даже изяществом, что лётчик только диву давался. Мы рвались сквозь шторм с упрямством и точностью выпущенной из спортивного лука стрелы. Следуя моим указаниям, истребитель зашёл ровно на казарму инферн, выровнялся на высоте километра и… тут мне предстояло сделать кульбит, который иначе как переодеванием брюк в прыжке не назовёшь. — Притормози-ка, и держи ровно, ничему не удивляйся, — предупредил я. — Насколько ничему? — насторожился лётчик. — Как тебе объяснить… Вот представь, что сейчас из кустов клубники выпрыгнет лосось и запоёт джаз, аккомпанируя себе на рояле. — Э-э-э… — подвис лётчик. — Каких кустов? Он даже оглянулся по сторонам. — Вот об этом и речь! — подмигнул я. И ушёл в тени, одновременно убирая истребитель в криптор. Проверил ёмкость. Впритык, ох впритык. Хорошо, что перед вылетом выгрузил всё лишнее. Военные обещали доставить в Коломну, кстати. В казарме меня встретила Роза со своей ведёрной кружкой кофе в руках. — Ваша Светлость? — она почти не удивилась моему внезапному появлению в пустой казарме. — Как удачно, что ты здесь! — обрадовался я. — Свяжись с Разумовским… — Артём, все уже на связи, — улыбнулась она. — И Разумовский, и Фирсов, и кабинет министров, и аппаратная имперского канала. Мне тебе надо гарнитуры отдать. Она поставила кружку прямо на пол и быстренько сгоняла на склад. — Благодарю! — я убрал оборудование в криптор. — Ну, тогда не будем заставлять всех ждать! — С возвращением, Ваша Светлость! — крикнула она мне вдогонку. Дежурные у порталов вытянулись по стойке смирно и без вопросов пропустили меня. Итуруп встретил меня мигающим экраном планшета. Сигнализация. Я приложил левую ладонь, и тревожное помигивание прекратилось. Десятиметровый проход в скале — и я на улице. Из Москвы я улетал хоть и пасмурным, но днём. Здесь же уже стемнело, но ни Луны. Ни звёзд на небе не было. Темнота — хоть глаз выколи. Людей поблизости тоже не наблюдалось, если верить астральному зрению. Я достал из криптора спутниковый телефон и гарнитуру, подключил, закрепил на ремне под кителем. Пока не вытащу Стража — это вся связь, которой я располагаю. Тут же пришёл вызов. — Разумовский на связи, — предупредила Роза и сразу переключила. — Я на Итурупе, — сразу отчитался я. — Сможешь незаметно отлететь до Сахалина? — князь, похоже, разобрался уже в моей логистике, и сейчас задавал вполне разумные вопросы. Я достал обычный телефон и открыл карту. — Это же почти пятьсот километров в сторону! — прикинул я. — Опоздаем к началу передачи. — Ничего страшного, там всё равно в начале обычные новости идут. Зато Итуруп и Махиро… — Понял-понял, — перебил я, призывая Мальфира. — Сам об этом думал. Полетим так быстро, как сможем. — Потом вдоль берега не лети, там ПВО… — Вот за это не переживайте, — улыбнулся я. — Уверен? — Разумовский, кажется, с кем-то посовещался. — Если уверен, то утри им нос так, чтобы они все нахрен в запас поувольнялись! — Не думал, Алексей Петрович, что вы так азартны! — рассмеялся я. — Видел бы ты сейчас Фирсова! — хохотнул он и отключился. Значит, в облёт Хоккайдо, до Сахалина, потом пролететь над Саппоро, и потом через всю Японию, в Токио? Будет весело! ㅤ На самом деле оказалось убийственно скучно. Полчаса полёта на Мальфире мне было абсолютно нечем заняться. Поддерживал щиты, чтобы меня не сдуло, да и чтобы не замёрзнуть, подсказывал курс… Мы летели над самой водой, ниже радиогоризонта береговых РЛС. Если нас кто и мог засечь, то разве что корабельные локаторы. Но погода разыгралась и здесь, море штормило, и если кто и заметил мелькнувшую по экранам неясную отметку — им точно было не до нас. И от нечего делать я погрузился в свои мысли. Что мне предпринять при встрече с Мусасимару? Как себя вести? В разломе, или при встрече с тем же Костяным — там всё понятно. Вот враг: бей или беги. Обычно, конечно, бей. Хороший враг — мёртвый враг. А здесь не всё так понятно и однозначно. Могу ли я убить императора? Не технически — здесь как раз вопросов нет. Политически, прости Кодекс. Не сделаю ли я хуже? Что если те же «Дети императора» обидятся и пойдут мстить за своего непутёвого «папашу»? А ведь они сильные одарённые, очень сильные, и в грядущих битвах они нужны живыми. «Говори прямо, — раздалось в голове хихиканье, — они нужны живыми тебе!» «Слушай, Тёмная, а ты случайно не консультант?» «Тебя могу и проконсультировать, — замурлыкала она. — А как ты догадался?» «Приходишь, когда тебя не звали, говоришь то, что я и без тебя знаю, а главное — нихрена не понимаешь в сути проблемы!» «Я тебя умоляю, дорогой мой Охотник! Какие такие у тебя проблемы? Проблемы у этого жирного поца!» «Ты где таких слов-то понабралась?» — удивился я. «Не важно! Главное — тебе ведь достаточно сказать ему пару слов… и он сделает всё, что тебе нужно!» «Сделает, наверное, — согласился я. — Вот только кем тогда буду я?» «Умным мальчиком, который использует свой Дар по назначению!» — проворковала Тёмная. Я задумался. Вот жопой чую, какой-то подвох здесь есть. С одной стороны, я и так этот дар использую. Не слишком часто, но бывает. И даже Кодекс ни слова мне не возразил. Да и я вроде не стремлюсь быть святее ангелов, не к ночи будь помянуты… И всё же… «Знаешь, — вспомнил я, — а ведь я видел тех, кто также начинал. Искал простой путь и находил. Являл своё могущество в полной мере и устанавливал свои правила в одном или даже нескольких мирах. Кого начинали почитать, как богов…» «Разве не в этом право силы?» — заинтересованно спросила Тёмная. «Всегда найдётся рыба крупнее», — горько усмехнулся я. Бывало, что и братья становились отступниками. Отходили от света Кодекса, шли по пути богов. Думали, что имеют на это моральное право, ведь где они, а где эти жалкие людишки. Это ведь легко… Гораздо легче, чем всегда оставаться человеком. Человеком, который противостоит этим самым богам. «Значит, не нагнёшь его?» — разочарованно вздохнула Тёмная. «Почему не нагну? Нагну. Но как человек… ну, или почти». «Вот именно, что почти!» — хихикнула божественная зараза. «Тёмная, ну серьёзно! Что весёлого в том, чтобы подойти к этому жирному поцу и сказать: 'Слышь, трон отдал, быстро!‟ Он ведь отдаст… И будет понимать, что проиграл силе, многократно его превосходящей. Для японца это конечно поражение, но это достойное поражение». «А ты хочешь…» «А я хочу его наказать». «Мммм, смакуешь своё превосходство?» «Да тьфу на тебя! — я чуть не свалился с Мальфира от того, как Тёмная всё перевернула. — Изыди! Я глух к твоим обольстительным речам!» «Как скажешь, дорогой! Но помни, я на твоей стороне!» Ага, как же. Белкусам эти сказочки рассказывай. Она исчезла из моей головы, а я глянул на экран телефона. За разговором с богиней и не заметил, как долетел до пролива Лаперуза! — Мальфир, — я похлопал дракона по шее, — поворачивай налево, к вооон той кромке земли. И взлети повыше, пожалуйста. ㅤ Пересадка прошла штатно. Мальфир разогнался, я его отозвал, а сам ушёл в тени и вытащил из криптора «Горбунка». Самым сложным оказалось втянуть себя обратно в кабину на скорости почти три сотни километров в час. Когда тело находится ещё в глубоких слоях теней, а рука — уже в реальном мире, цепляется за ручку кресла. — О! Где это мы! — лётчик всё же удивился, потом уткнулся в приборы. — ДА ЛАДНО! — Накладно! — скаламбурил я. — Тапку в пол, полный форсаж, высота пятьсот с обходом ландшафта. На радиовызовы не отвечать, а впрочем, связи не будет. — А курс? — лётчик глянул на меня с подозрением. — Токио, дворец Его Императорского Величества, поца Мусасимару! — осклабился я. — Только возьми на полсотни километров левее, сделаем вид, что чуть промахнулись, потом зайдём… Я взял телефон и построил прямую соединяющую здание телекомпании, координаты которого мне прислал Разумовский, и императорский дворец, а потом продлил эту линию ещё на пятьдесят километров. — Вот с этого направления надо зайти, пролететь на форсаже над дворцом, и долететь вот до этой точки. — Это очень странно, но я понял, — кивнул лётчик. — А отходить как будем? — Огородами, — хохотнул я. — Давай, тапку в пол топи, а то на нас уже наверное все кто мог навелись, щас ракетами закидают. И он втопил. Скорость быстро выросла до максимальной, а потом подключился и Мальфир. Мощность двух турбореактивных двигателей, помноженная на магию воздуха… — Шесть махов, — услышал я сквозь пелену глубокой медитации благоговейный шёпот лётчика. — Опять не поверят! ㅤ * * * ㅤ Динамичная графика с логотипом «Главные новости» заполнила экраны миллионов телевизоров по всей Японии. Музыкальная тема затихла, и камера показала крупным планом ведущую. Глядя прямо в объектив, она слегка поклонилась. — Добрый вечер всем. В прямом эфире «Главные новости». С вами Хасэгава Аяко… — И Ватанабэ Кэнъити, — коротко и сдержанно кивнул её соведущий-аналитик. Аяко чувствовала, как под идеально нанесённым макияжем её кожа горит. Час назад ей позвонили из дворца. Сам Император. Сам! Мусасимару-хэйка! Он приедет в студию! К ней! Аяко ещё никогда в жизни не испытывала такого коктейля из восторга, ужаса и гордости одновременно. Это был её звёздный час. Момент, ради которого она годами строила карьеру, вылизывая каждую интонацию, каждый жест, каждую паузу. И вот теперь сам Божественный взгляд будет направлен на неё. На Хасэгаву Аяко! Она позволила себе интригующую улыбку. — Сегодня нас ждёт особенный выпуск. Главная тема, безусловно, — ультиматум Российской Империи, до истечения срока которого осталось менее двух суток. Мы обсудим все возможные сценарии с нашим сегодняшним гостем, главнокомандующим Силами самообороны, генералом Ямамото Кендзи, который присоединится к нам в студии сразу после блока новостей. Она выдержала паузу, наслаждаясь моментом. — Но это ещё не всё. Сегодня вечером, в этот решающий для нации час, Его Божественное Величество Император Мусасимару нашёл время в своём плотном графике, чтобы посетить нашу студию. Он лично обратится к народу. Уверена, сегодняшний выпуск запомнится надолго. А сейчас — к главным новостям этого дня. На главном экране за их спинами появилась заставка «НОВОСТИ». Аяко переключилась в рабочий режим, быстро пробегаясь по второстепенным темам. Финансы, оползень в Нагано, бюджет. Рутина. Фон. То, что наполняет собой любой новостной выпуск, где есть не только политика и война. Но её мысли были заняты совсем другим. Император придёт сюда. К ней. Боги, как же ей повезло! Она представляла, как завтра все коллеги будут смотреть на неё с завистью и восхищением. Хасэгава Аяко, которой сам Мусасимару-хэйка оказал честь… — И вот только что к нам в студию поступила ещё одна новость, на этот раз из-за океана, — произнесла она, возвращаясь к реальности. — В ацтекском городе Арапахо, недавно перешедшем под управление России, начались массовые беспорядки. На экране появились кадры протестов — снятые ночью, при свете факелов, дрожащей рукой на телефон. Толпа, крики, полиция. — Местные жители вышли на улицы, требуя вывода российских войск. Сообщается о столкновениях с полицией. Мы будем следить за развитием этих событий. Ватанабэ Кэнъити, сидящий рядом, внутренне усмехался. Визит Императора в студию был, конечно, неожиданностью, но приятной. Очень приятной. Это признание его, Ватанабэ в первую очередь, важности как аналитика. Мусасимару-хэйка решил, чтобы именно здесь, в этой студии, прозвучало его Слово. А значит, именно эта программа — главная площадка для формирования общественного мнения. И он, Ватанабэ Кэнъити, её мозг. Интеллектуальный архитектор победы. Ему нравилось так думать о себе. Сегодня вечером он не просто комментатор. Он — глашатай новой эпохи. — А теперь к главным новостям, — продолжила Хасэгава. — Как вы уже знаете, буквально час назад императорский дворец выступил с официальным заявлением в ответ на провокационный выпад со стороны российской принцессы. На экране появились кадры из блога принцессы Анны, без звука. — В ответ на дерзость принцессы Его Величество Император Мусасимару любезно пригласил Её Высочество, а также её отца, Императора Дмитрия Голицына, и Светлейшего князя Чернова лично посетить Токио и убедиться в традиционном японском гостеприимстве. Его Величество гарантировал полную безопасность российской делегации. В состоявшемся вскоре после этого эфире российского имперского канала Российский Император ответил на это приглашение согласием. Экран сменился кадрами интервью Императора Голицына Кристине Соколовой. Новостная заставка исчезла. Камера показала ведущих крупным планом. Прозвучала музыкальная отбивка. — Ватанабэ-сан, прежде чем к нам присоединится генерал Ямамото, хотелось бы услышать вашу оценку, — Хасэгава сменила тон на более аналитический. — Приглашение нашего Императора — это беспрецедентный дипломатический шаг. Как вы его расцениваете? Ватанабэ выдержал необходимую вежливую паузу, показывая, что он обдумывает ответ, хотя он, конечно, давно был готов. — Это очень сильный ход, Хасэгава-сан. Его Величество демонстрирует миру, что Япония открыта к диалогу, в то время как Россия предпочитает язык ультиматумов и угроз. Этот жест поставил российского императора в крайне сложное положение: отказ продемонстрировал бы слабость, а согласие — признание правоты нашей позиции. То, что Император Дмитрий незамедлительно принял приглашение, вселяет осторожную надежду на то, что мудрость победит, и российская сторона всё же примет щедрое предложение нашего императора о мире. Он говорил спокойно, размеренно, с той академической уверенностью, которая всегда так нравилась зрителям. Ватанабэ знал своё дело. Каждое слово — выверенное, каждая пауза — продуманная. Он никогда не повышал голос в эфире, никогда не позволял эмоциям взять верх. Он объяснял, простыми словами, так, чтобы даже домохозяйки поняли. Показывал очевидное. Русские сами загнали себя в угол, а японцы лишь предоставили им возможность выйти из тупика с достоинством. Элегантно. Красиво. Именно так работает настоящая власть. — Вы полагаете, российский император всё же прилетит на переговоры? — спросила Хасэгава. Ватанабэ позволил себе лёгкую улыбку. — В Москве сейчас необычайно сильный снегопад, так что Император Дмитрий ещё может сослаться на нелётную погоду. Мне кажется, во время своего отпуска он как следует не отдохнул, иначе мне сложно объяснить его поспешность в принятии приглашения. Думаю, он просто не расслышал, что Его Величество Император Мусасимару пригласил его именно в Токио. Но мы с вами понимаем, что теперь отказ под любым предлогом будет потерей лица. — То есть, у России теперь нет пространства для манёвра? — Именно так. Императору Дмитрию придётся встретиться с Его Величеством Императором Мусасимару и признать, наконец, переход Хоккайсю под протекторат Японии. — Что ж, самое время обсудить военный аспект этого противостояния. Зазвучала музыка. Камера переключилась на общий план. В студию вошёл, поклонившись в камеру, генерал Ямамото Кендзи. Он двигался ровно, спокойно, с безупречной выправкой военного. Безукоризненная форма, прямая спина, каменное лицо. Ни тени волнения. Ни намёка на эмоции. Идеальный образ главнокомандующего в решающий час. Но внутри у Ямамото была буря. Он пришёл сюда, в эту проклятую студию, и должен будет играть свою роль. Защищать политику Мусасимару-хэйка. Объяснять, почему захват Хоккайсю — это правильно. Почему использование «Детей Императора», элиты егерей, для захвата чужих земель вместо защиты человечества от разломов — это мудрое решение. А в голове звучал другой голос. И Ямамото был бы рад оглохнуть, только бы не слышать его. Гайдзин уничтожил вормикса. Спас Японию. Спас весь регион. Он мог потребовать чего угодно за это, но всего лишь сказал: «Давайте жить дружно». Дал Мусасимару-хэйка сохранить лицо. Он вёл себя как настоящий самурай. С честью. С достоинством. А потом этот же гайдзин разгромил стотысячную армию под Хабаровском. Лучших бойцов, сильных магов, усиленных мехами, танками и авиацией. Оставил в живых одну только переводчицу, сказав, что с женщинами не воюет. И ушёл, легко и непринуждённо, ещё и Стража затрофеил. Ямамото своими глазами видел, на что способен Чернов-си. Он изучал записи. Анализировал. Этот человек мог стереть Токио с лица земли, даже не используя ядерное оружие. Но он не сделал этого. Показал свою мощь в Арапахо. Император Дмитрий неспроста дал тридцать дней на то, чтобы одуматься, именно после триумфа в Йеллоустоуне. Мусасимару-хэйка мог за это время вывести войска. Сохранить всё — и людей, и честь. Но вместо этого его армия укрепилась на захваченных территориях. Построила оборонительные линии. Он, Ямамото, лично принимал работы. А теперь Мусасимару-хэйка устраивает этот фарс с приглашением. Генерал чувствовал, как внутри что-то скручивается в тугой узел. Он всю свою жизнь следовал Буси-до. И он видел, что сейчас бесчестье было на стороне Японии. Его Японии. Страны, которой он служил. Императора, которому присягал. Но присяга есть присяга. Долг есть долг. И если завтра Мусасимару-хэйка прикажет ему вести войска на верную смерть против русских — он поведёт. Потому что это его работа. Его судьба. Ямамото ненавидел себя за это уважение к Чернову. За признание правоты Голицына. За то, что когда он смотрел на действия русских, он видел в них больше чести, чем в действиях собственного императора. Но всё это оставалось внутри. Глубоко внутри. Там, где никто и никогда не увидит. Снаружи была только полная невозмутимость. — В нашей студии — главнокомандующий Силами самообороны, генерал Ямамото Кендзи, — представила его Хасэгава. — Генерал, добро пожаловать. Ямамото сдержанно кивнул. — Добрый вечер, Хасэгава-сан, Ватанабэ-сан. Благодарю вас за это приглашение. Неожиданно в его кармане завибрировал телефон. А ведь он предупредил, что во время прямого эфира звонить ему можно, только если на Токио нападут инопланетяне… В этот момент и ведущая изменилась в лице, как будто к чему-то прислушиваясь. — Прошу прощения, — он, смутившись, достал телефон и принял звонок, прикрыв рукой прищепку студийного микрофона. — Слушаю. — Тайшо, угроза с воздуха, нападение на столицу, — без обычных расшаркиваний чётко доложил лейтенант, ведущий специалист его личной инженерно-аналитической службы. — Меры? — ПВО отработали, но поразить не смогли, идёт со стороны Сахалина на Токио, скорость 6 махов, высота 500 метров, время прибытия две минуты. — Ты хочешь, чтобы я в это поверил? — негромко усмехнулся генерал. — Никто не способен на такое! Неожиданно застрекотала ведущая и одновременно на экране за её спиной замелькали какие-то кадры. Ямамото повернулся к экрану, и телефон чуть не выпал у него из рук. Шар огня на кадрах, снятых каким-то свидетелем, успевшим выгодно продать их телеканалу, прочертил небо и скрылся за горизонтом за каких-то десять секунд. Люди за кадром что-то кричали про инопланетян, но Ямамото было не до смеха. — Это точно не метеорит? — уточнил он у лейтенанта вполголоса. — Метеориты ландшафт не огибают, — напомнил тот. — И то верно. Свяжись со службой охраны императора, активируйте протокол защиты. — Сделано, тайшо! — отозвался лейтенант. Ведущая уже повернулась к генералу и явно ждала, когда он закончит разговор. Сбрасывать звонок генерал не стал, но кивком головы дал понять, что готов отвечать. — Мы только что стали свидетелями необъяснимого явления, — Хасэгава чуть склонила голову. — Ямамото-сан, может быть, вы объясните, что это? — Я бы не торопился с объяснениями, — покачал тот головой. — Но наши войска уже работают по этому неопознанному объекту. В воздух поднята авиация, средства ПВО приведены в состояние боевой готовности. Отчётов об этом генерал не получал, но он и так знал, какие действия и по каким протоколам отрабатывают сейчас его подчинённые и другие службы, та же охрана Императора. Где-то там, за стенами студии, сейчас творится такая суета, что Ямамото был даже рад, что оказался здесь, в тишине и спокойствии студии прямого эфира. Далёкий гул возвестил о том, что объект достиг столицы, но, видимо, пролетел мимо — иначе звук бы они не услышали, объект его обгоняет. Внезапно по студии как будто с ноги ударили. Подпрыгнули на столе стаканы, завибрировала огромная панель телеэкрана, посыпалась с потолка пыль. Где-то моргнул свет. И всё стихло. Ведущие сидели, открыв рты, с совершенно стеклянными глазами, глядя куда-то сквозь генерала. Ямамото прищурил глаза. Он был очень сильным одарённым, и чужое присутствие почувствовал. А если смотреть сквозь опущенные ресницы… Размазанные тени были повсюду Он сходу насчитал пять штук. Звезда теневиков в полном составе… но почему сейчас? И этот объект… В голове Ямамото никак не складывался пазл. — Конничива, Кендзи, — прошептал знакомый голос над ухом. — Не дёргайся, никто не обидит. Было что-то в этом голосе такое, что генерал и не подумал возражать. Наоборот, расслабился и уже спокойно посмотрел по сторонам. — Отбой тревоги, лейтенант, — сказал он в трубку. — Но… Хай, тайшо! И тут заговорила ведущая. Глядя в камеру, таким тоном, будто ничего не произошло… — Дорогие телезрители, помните, я говорила, что вас ждёт особенный выпуск? Но вы даже не представляете, насколько! Только что мне сообщили, что Император Голицын уже прибыл в Токио, и судьбоносная для наших двух стран встреча на высшем уровне состоится прямо здесь, в нашей студии прямого эфира! Встречайте, Его Величество, Император Российской Империи, Дмитрий! Nota bene Книга предоставлена Цокольным этажом , где можно скачать и другие книги. Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси. У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по ссылке и 3) сделать его админом с правом на «Анонимность» . * * * Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: Темный охотник #11